Предыдущее:
http://www.stihi.ru/2018/03/09/2038
Из сумки я достал кристаллы,
И объяснил затем, что ждать.
Иван взял в руки самый малый,
И прошептал: «Твою же мать!»
Для нимф не надо полнолуний,
Я убедиться в этом смог.
Не встретишь бОльших здесь шалуний,
Только подумал – вновь комок
Желанья к горлу подкатился.
-Венера! Как же я скучал!
Я гладил белку, сам молился,
На столько женщину желал.
Она вдруг вырвалась на волю,
И отскочила на чуть-чуть.
И повернулась к лесу, полю…
И вот, я вижу бедра, грудь.
Вдыхаю запах нежно тела.
В ней нет смущенья, суеты.
И восхищаюсь кожей белой,
Точеной, ангельской красы.
- Прости, Иван, терпеть нет мочи!-
Сказала нимфа на ходу.
- Я не смогу дождаться ночи,
Боюсь, накличу я беду…
Она сама ко мне подходит,
И начинает раздевать!
По телу жар, и змей заводит…
Хитрец! Я вижу вдруг кровать!
Вокруг шатер раскинул крылья
От взглядов плотно оградив.
В любви не может быть насилья,
Но змей был явно похотлив.
Я гладил девичью фигурку,
Но был не в силах я начать.
Сам представлял пушисто шкурку,
От страсти же хотел кричать…
Моя рука бежит по телу…
Вот он и беличий пушок.
И я вхожу, хоть и не смело…
Ну, здравствуй, мой дружок.
Всё глубже в недра проникаю,
Срывая вздох за вздохом с губ…
И, наконец, я понимаю,
Насколько же был раньше глуп.
Она ко мне сильней прильнула.
Я раствориться в ней хочу!
Вдруг, бедрами едва вильнула…
Ещё лишь чуть – я закричу!
Она такое вытворяла,
Что я теперь дышать не мог,
И ели слышно повторяла:
-Я вся твоя, а ты – мой Бог!
О! Сколько страсти в юном теле!
Я для нее, должно быть, стар…
Но змей помог и в этом деле:
И в перстне засиял кристалл!
Тела сливались всё плотнее,
Плоть раздувалась, словно шар…
Её ласкал я всё смелее,
Пытаясь свой унять пожар.
Как долго может это длиться?
Казалось, ночь сменила день…
Стремились мы плотнее слиться,
Шатра нас охраняла тень.
Вдруг, слышу, дождь стучит по крыше.
Он жар поможет остудить:
- Хочу! Хочу! – сквозь гром я слышу…
Поток воды – и вновь любить.
Вокруг стихия стонет, плачет,
Деревья гнутся и скрипят.
Шатер стоит, а это значит:
Царю лесному нас спалят.
Игра закончена на время.
Я поспешил достать кулон:
- Меня любя, лесное племя
Покинешь ты. Вот медальон.
Он охранит от всех напастей,
А их пошлют нам, ты поверь.
Отец ли злой, иль волки с пастью
Начнут стучаться в нашу дверь.
Она дрожит листом осенним,
Её к себе прижал, обнял…
Вновь змей помог: в одно мгновенье
Он с нимфы напряженье снял.
На тонкой золотой цепочке
Лёг меж ложбинок марганит.
Защитой станет лесной дочке,
Никто ей вред не причинит.
Одев кулон, она смутилась
Своей прекрасной наготы.
И от меня чуть отстранилась,
Хоть все запреты уж сняты.
Я опустился на колени,
И к животу её припал.
И медленно, словно на сцене,
Всю, поднимаясь, целовал.
Она, как5 лань затрепетала,
Вновь реагируя на страсть.
И времени прошло хоть мало,
Мне снова с жаром отдалась.
Но на груди висел уж камень,
И женщина проснулась в ней.
Не белки, или нимфы пламень,
А человека, что родней.
К себе привлёк, укрыл накидкой,
Затем коробку протянул.
Взглянула так, что стало зыбко…
Помог, корсет ей затянул.
Копну волос рукой встряхнула –
Они в причёску вдруг легли!
А после – полог отпахнула,Ч
тоб все, кто был, взглянуть смогли.
Бобёр и белка обомлели.
Дождь кончился, вставал рассвет.
Ведь и они любви хотели,
А лунный диск давал им свет…
Он очень постепенно тает.
Лишь контур – полная Луна.
Иван вдруг замер, вырастает…
Шерсть сыплется, и вот она…
К нему подходит очень робко.
И марганит уже одет.
Я протянул ему коробку,
А в ней – топаз, в оправу вдет.
Он принял сразу сей подарок:
Каре-зелёный минерал.
На вид не бросок и не ярок,
А в руки взял – светиться стал.
Шнурок из очень тонкой кожи,
Он не заметен на груди.
Одел его – и взгляд стал строже.
Весь в думах: что там впереди.
Аврора блещет красотою.
Берилл горит между грудей.
Как жизнь свела его с такою
Небесной девой? И родней
Её на свете быть не может…
Иван бегом стремится к ней…
И пусть сомненья его гложут –
С ней будет до последних дней.
Аврора платье продела,
Как же похожа на сестру!
Иван же голый – то не дело!
Он растерялся, ведь в миру
Ему ходить так не пристало,
Ведь не бобёр, мужик теперь!
А скрыть там есть что, и не мало!
Чтоб обойтиться без потерь…
Я улыбнулся: Что ж ты, Ваня,
Коробку плохо посмотрел?
По крышке пальцем барабанил,
Ну а штаны не углядел?
Я знал, что негде взять одежду
Бобру среди лесов, полей.
И потому подумал прежде,
До наступления тех дней.
Я помнил ведь его фактуру:
Штаны с рубашкой подобрал.
Ведь не прикрыто тело шкурой,
Когда ты человеком стал!
И сапоги из тонкой кожи
В коробке той Иван нашёл.
Ох, до чего ж с довольной рожей,
Ко мне мой шурин подошёл!
Продолжение:
http://www.stihi.ru/2018/03/13/1696
Картинка собрана
из материалов интернета