Далеко немолодая, неулыбчивая , с тревожно-грустным выражением лица женщина, небрежно одетая во все темное, на проходящих мимо производила впечатление душевнобольной, и прохожие сторонились ее при встрече.
Пожилой мужчина, с костыльком, прихрамывая,тоже намеревался отойти в сторону от этой "убогой", но вдруг резко повернулся к ней, вопросительно-изумленно воскликнул:
-Светлана?
Женщина равнодушно шагнула вперед, потом остановилась и, не поворачиваясь, спросила:
-Вы кто?
-Светлана! Да я же Павел! Мы работали с твоим Петром до войны на заводе.Ты же у нас была кассиршей.Помню твои светлые кудряшки, выбивающиеся из-под косынки да ямочки на щеках, когда ты улыбалась.
- Прилетели птицы черные, склевали мое счастие...
Тихо, невнятно и не оборачиваясь промолвила женщина. Потом обернулась,подняла глаза на собеседника, продолжила уже доверительно:
-На Петрушу я на первого получила похоронку...А потом на мальчишек....На младшенького...на старшего...
Сынки ушли добровольцами, следом за отцом...А я все в душе надежду теплила, что в такой кутерьме, может, ошиблись с бумагами, Может, они живые где. В госпиталь пошла работать, эшелоны с ранеными встречать.
Эшелоны приходили днем и ночью,я не замечала времени суток, сердце заходилось от ожидания встречи с родными чертами. И вдруг на носилках я увидела сына, Володюшку, младшенького.. Без сознания. Живого места от ран нет.
Хирург после операции сказал:
- Иди, мать, к сыну. Жить будет.Все, что в силах было спасти - спас...Руки и ноги частично ампутированы...
- Я в палату... Спит сын... Но это не мой сын! Похожий! А сердце уже прикипело. Выхожу, думаю,заберу домой, а там ... видно будет.