Отцам мелькнувшим и живым
Март. сыро, мороз лупит щеки,
быстрее к парадной, домой,
проёмов подъездных рот широкий,
проглотил меня, я здесь чужой.
полночь как друга встретил,
комок в горле, как то дышу,
окно, стол, фонарь свидетель,
бумага сырая, пишу
,,Отец дорогой, скучаю и жду,
когда ты мелькнешь, пусть на миг,
кем хочешь, где можешь, я всё пойму,
тебя видеть всюду привык.
пронесся сон, но все оставил,
мне в память запахи и звуки,
тот горизонт, что предоставив,
с теплом отдали твои руки.
дождём прогулки в сени кленов,
ты молча, я смеявшись убегал,
прости, тогда ещё зеленому,
я многого тогда еще не знал.
ты учил быть открытым и сильным,
научил жизнь ценить и любить,
ты ушел, оставив мне крылья,
и силы взлететь и парить.
не пели с тобой под гитару,
у костра, что венчает поход,
ты ушел навсегда, не старым,
и жизнь померкла в тот год.
замер дом, утонув в долгой спячке,
все наполнено было тобой,
я в какой то бредовой горячке,
перестал возвращаться домой.
ты раздал себя без остатка,
видно знал, что теперь знаю я,
жизнь похоже не сложится гладкой,
ты наказ дал - найти себя.
на посошок, пусть по горькой,
пусть даже со вкусом полыни,
по сердцу, до дна-околотка,
быть может печаль и остынет.
пустые оземь рюмки бросим,
пусть звон разобъёт тишину,
ты ушел, я шагнул только восемь,
и как будто в саму темноту
* * *
Март. сыро, морозит погост,
с письмом опоздал я, прости.
пусть здесь пока еще гость...
Бог знает, сколько нести