***
Шаркая ногами по мостовой,
отмеряя шагом шаг,
выработанный, домой
возвращается чудак.
Не снимая грязных башмаков,
и, не раздеваясь – так
ляжет, и, не видя дивных снов,
снова проживает жизнь в мечтах.
Вдруг поплыли свет, земля и мир.
Стены превратились в облака.
Не хватило воздуха и сил –
и душа ушла из чудака.
Тихо вскрыли, ковырнув печаль.
«Отчего?» – «Уже, наверно, стар».
Вынули язык его к чертям,
остальное вшили. Вот кошмар!
Отпевали, как учил Христос,
зачадили божество и храм.
Крестный ход от самой церкви нёс
погребать. Но прежде, всем отцам
дали слово вымолвить всерьёз.
И понёс народ его, понёс...
Слушал дифирамбы наш чудак,
только возразить не мог никак:
тяжелы железные цветы,
да язык отрезали, скоты.
1967