Трицератопсы утренней травы
все отбелели за ночь в палисаде.
Не говорят, но пишутся в тетради
сплошные олухи и слухи из муки.
Ты потечешь, чтоб заново забиться,
куда-то за полночь, где сорванная птица
и огорода краешек земной
качается в снегу и не годится
для новых дел. Построена страна:
там только брашна, пития и дымы.
Из каждой щелки смотрят херувимы,
как ты лежишь в преддверьи на полу
в такую ночь. Все отбелеет напрочь,
и накануне крошечной луны
пройдут по всем комодам динозавры,
там, где всегда стояли без вины
ничем не виноватые слоны.