Не бери с собой в вечность
Никакие - совсем никакие - вещи.
Ни сарафана, ни гребня,
Ни вышитого петухами праздничного платка.
Память в печку засунь
Да заслонкой задвинь,
И ступай себе с Богом
В верхний город к Святой Софии.
Не ходи в Десятинную церковь,
На Подол не смотри -
Всех костей, все одно, не смести, не сгрести,
Никого все равно не спасти...
Не ходи в Десятинную церковь...
...Что ты, Ангел, неразборчиво на ухо шепчешь,
Нагоняешь страху, который и так впереди бежит.
Эту ночь пережили - сегодня же станет легче
Глянуть в глаза узкоглазому, который отнимет жизнь,
Заберет себе. Жадно ее из пустых ладоней
Выцедит, как простоквашу из миски, и вытрет рот.
Оглядись кругом - здесь никто никого не помнит,
Знает только одно - ближе к самой вечерне к кому-нибудь да отойдет.
Знаешь, Ангел, как я любила сорванный в поле щАвель,
Когда сочно-кисло с горчинкою на губах...
Здесь ни жизнь, ни смерть никого уже не прощают,
Крупной солью сыпят, подолОм выметают прах.
А глаза смотрят в небо, вверх с единственным почему,
И пшено разварилось не вовремя и не в меру,
Только есть нынче некому, может, снести Ему -
Попросить за пшено вернуть мне и жизнь и веру...
Не бери с собой в вечность
Никакие - совсем никакие - вещи.
Ни закатного солнца, ни песню,
Ни запах полных подвядшей травы волос.
Память в печку поглубже засунь
Да заслонкой задвинь
И ступай себе с Богом
Из Нижнего города в Верхний.
Ты иди в Десятинную церковь.
Будешь падать - глаза закрывай да руками хватай
Самый тоненький краешек неба -
Ее омофора - руками хватай -
И спасешься...
Ты иди в Десятинную церковь...