...поехать к тебе?
А толку,
толку —
валяться в ногах, умолять, просить?
Сердечная слякоть треплет футболку,
Танцуя в ритме
«зачем мне жить?»
Только не ты
не ты
любимый,
прошу,
умоляю,
не иди за ним.
Пена у рта выплёскивается в крики,
муча язык,
словами багрим.
Не делай!
Прошу!
Уж я ли не чудо
бросил однажды
к твоим
ногам?
Не я ль
из истерик
на шее
вынес
над морем психозов, всё в судорогах?
Уж я ли не клялся,
что никогда не оставлю,
преодолею,
любой Ад разнесу шутя.
Я бы разнёс.
Я б сделал и больше.
Только бы
ты
любил
меня.
Любимый,
что ты сказал,
ах, что это?
Нечто огромное,
чёрное,
стягивает узлом
тело моё —
захлёстывает
красными жгучими волнами,
в кожу вшивая
десятибольный шторм.
Солью слёз оплёванная морда,
В лучах лампы походящая на рану.
Любимый!
Любимый!
А переписка стёрта
лёгким движением соцсетьего океана.
Любимый!
Бей меня!
Хочешь — бей меня!
я не подъемлю роландова рога,
кидай ножи в сердце кислое
как основание ревеня.
Но любовь мою к тебе
любовь мою
не трогай.
***
Потом —
чёрный список,
не смел кричать чтоб.
Одностороннее ломание
рук, спины, ног.
Кровавое
я принимаю причастие
из чугунных рук
с тобой
переписок.
Стелешься ровненько —
ровью лжи самому себе.
А я истекаю кровью
на этой лжи кресте.
Сразу увидел,
когда ты стал жёстче:
либо болен, либо влюблён в другого.
Но разве понимание искупает ночи
моего невыносимого рёва?
Думаешь, знаешь, знаешь в чём мука?
Вспомни — пойми хоть на миг мою —
если б тогда я
когда-нибудь делал
предположения, что тебя не люблю.
(Не любил никогда)
Ерунда? Ерунда!
Хотел доказать,
что ты можешь быть
морально сильнее меня?
Пожалуйста —
я могу на камеру запечатлеть,
у твоих ног си-дя.
Не в чем себя винить мне:
в словах твоих
только прошлое, накрученное на «не люблю».
Только желание искупить
старение вин моих
кро-вью.
Ровное «ни в коем случае не за «не общаться»» —
и ты
прекрасно
знаешь
это —
страшнее
в десять,
в пятнадцать,
в двадцать
всего света.
Вспомнишь тщательно грехи мои,
накручивая на нить
невставания на место.
А помнишь ли, как плакал ты?
И как я вился вокруг, не находя себе места?
Не любишь. Не любил.
Пусть. Не надо.
Ничего не надо.
Но не делай вид,
пожалуйста,
не делай вид,
что я не в центре ****ого Ада.
Что не болит.
Думаешь,
я жажду
тебя
оскорблять?
На твои оскорбления течью слёз смотря,
Единственное, что я хочу разбить —
это о тело асфальта разбить себя.
Иди — куда хочешь,
с ней ли,
с ним ли.
Пожалуйста — не держу тебя.
Но больше не мучай,
умоляю не мучай,
не мучай больше меня.
Внутри превратившись в обуглившийся труп,
что трупу, трупу все лица равны,
ещё в последний —
специально для тебя —
люблю
и отрицаю,
отрицаю
тяжесть своей вины.