Домишко тесен для самих,
Их четверо, к тому же беден.
На кухне тесно за обедом.
Ну как тут принимать чужих?
Нужда учила: принимай,
Корми, пои, но лишь знакомых
К себе заночевать пускай,
Лишь три кровати в этом доме.
Два благородных шалопая,
Пинуччо и Анджело звать,
Девчонку захотели взять,
Как ловят куропаток в мае.
Не раз Пинуччо проезжая,
Их города своей дорогой,
Не раз девицу замечал,
Но мать была хозяйкой строгой.
Красивый, молодой богач
Никкозе нравился заметно.
Они общались неприметно,
Был каждый робок и горяч.
Поужинали от души
Все привезёнными харчами,
Гостей хозяин уложил
На лучшую кровать боками.
Затем, изрядно подождав,
Он на второй устроил дочку,
Ей было душно, сняв сорочку,
Лежала, к небу взор подняв.
Хозяева легли на третьей,
Досталась худшая кровать.
Младенцу в колыбели спать,
Близ матери спокойней дети.
Пинуччо руку протянул,
Соединились две ладони.
Душа в душе казалось тонет
И он в её кровать нырнул.
На кухне шеромыга кот
Занялся тёмными делами,
Свалил горшок. Бах! Хоровод
Завёл с нахальными мышами.
И шум хозяйку разбудил,
Сон побоку, невольно встала,
- Брысь!- Шалопая обругала,
Но убираться нету сил.
Анджело, вставши по нужде,
Во тьме на колыбель наткнулся
И охнув, тихо чертыхнулся,
Её подвинул. Быть беде!
Вернувшись, мать по колыбели
Нашла семейную кровать,
Легла с Анджело рядом спать.
Всё получили, что хотели.
Меж тем, уставший от утех,
Пинуччо задремал немного.
- Проснись. Светает. Ради Бога! -
Спала Никкоза меньше всех.
Найдя кровать без колыбели,
В неё свалился наш герой.
- Шесть раз с Никкозой мы летели,
Я счастлив, как никто другой!
Был шёпот, как воды ушат,
Хозяин встрёпанный проснулся:
- Ну, подлый заяц, погоди!
От гнева даже задохнулся.
Хозяйка толк соседа в бок:
- Ругаются средь ночи гости.
Анджело, помолчав чуток:
- Господь не одобряет злости.
Лиса - хозяйка, всё поняв,
Переметнулась мигом к дочке:
- Не путайте, где сон, где явь,
Все расшумелись будто квочки.
Анджело хитрость подхватил:
- Лунатик, что сегодня снилось?
Куда залез, скажи на милость?
Терпеть тебя не хватит сил!
Ночь миновала словно сон.
За завтраком над ним шутили,
Как мог, отшучивался он
И гости в город укатили.
Потом не раз они встречались
И вспоминали, и смеялись.