1***
Снег серебристый, зябкий и колкий,
Ветер швыряет в продрогшие ёлки,
Тянутся ветви навстречу метели,
Стонут от ветра скрипучие ели.
Может, под гневом и холодом взгляда
Съёжиться зябко была бы я рада,
Только во мне, как от ветра у ёлки,
Зелёная юность топорщит иголки.
2***
Нежность и боль застряли в горле -
это люди влюбляются в море,
в рыжий сухой песок.
Так они любят колючие вьюги,
так они могут любить друг друга:
сердце - тебе, к виску висок.
И тогда обалдеешь от горя,
если вдруг отнимают море,
море, в котором ты.
Рыжий песок становится грязью,
в который кто-то старательно вязью
вписывает следы.
Ну так поверь, пожалуйста, в счастье,
в красное солнце, седое ненастье,
в нежность, что я дарю.
в верность рук, что до боли стиснут
или от горести мертво повиснут.
Поверь. Или я умру.
3***
Водосточные трубы гремят ледопадом,
Солнца жаркие губы теребят синеву,
Голый узел ветвей, обернувшийся садом...
Может быть среди них я начало найду.
Или, может, в туманном цепенении леса
Среди хвои усталой, тепло-рыжих стволов,
Между сосен петляешь, как буйный повеса,
Уводя нас в чужое неродное село.
Где ты, наша дорога, колесящая в поле,
Жадно нас уводящая от притихшей Москвы,
Чтобы снова мы шли подчинённые воле
Ветра, летнего ливня и мокрой листвы?
4***
Это правда, это правда -
мне тебя совсем не надо.
Надо неба, надо моря,
надо ветра на просторе,
в океане волн здоровых,
чтоб ревели как коровы,
видеть сосен звонких ясность,
как из солнца льётся радость,
как на розовом рассвете
оживают чуда эти,
лижут рот, лицо и тело
и смеются оголтело.
Это - правда. Это правда.
А ещё немножко надо,
чтоб другой, большой и смуглый,
добротою грел, как угли,
чтобы лук он брал и стрелы,
на врага кидался смело,
а потом, домой вернувшись,
засыпал, в плечо уткнувшись.
Это правда. Это правда.
Я хочу. Так будет. Надо.
5***
Осень дарит леса голого ясность,
Ты мне даришь много слов разных:
Нежных, ласковых, весёлых, счастливых.
Осень дарит много листьев красивых.
Осень дразнит сентября память -
Перевала леденящего заметь,
Рук твоих тепло, о камни избитых,
Тишину могил, навек незабытых.
Помнишь спящих крокусов нежность?
С той поры уже прошла вечность,
А метелям рыжим, белым и дождям вислым
Всё никак не заглушить жадность к письмам.