Подняв твой ястребиный профиль
за подбородок кончиками пальцев
подумала - как быстро время точит
кораллы губ и шелк лица на пяльцах,
щадя двойняшку-брата – твой сестерций,
который пробуют на зуб налог взымая,
а подавая держат троеперстно -
мой августейший, я тебе признаюсь,
odi et amo, бойся моей власти
капризной, дерзкой, что страшнее плена
над твоим Римом, над твоею страстью
и искушенья жизнью, жизнью тленной
с рабыней вместо радостей с Минервой.
За власть над властью только смертью платят.
Но чем глумленье черни – «Ишь ты стерва!»
Ударь меня своим ножом под платьем.
На пурпуре кровь не видна. Краснее
вино со вкусом терпко-виноватым,
держа в объятиях свой рок, свою Психею
поймешь, кого убил, мой император.