Вспоминаю, как был в китобойке, моём втором рейсе. Так мы далёкие походы называли, когда ходили за китовым мясом под Антарктиду. В море Амундсена и в море Беллинсгаузена. о. Петра это тоже там. И всё это за Южным полярным кругом. Ходили в то время, когда у нас в Северном полушарии дело к зиме, а мы в лето Южного полушария... Иначе не пробиться. Льды, понимаете ли. И не просто они, но айсберги. А там к этому времени уже находилась целая китобойная флотилия и китобаза «Советская Украина» с общим портом приписки Одесса. «Эх, Одесса, жемчужина у моря». Сразу вспоминаешь песенку и сам город, весёлый-весёлый, с его знаменитой «Юмориной». Весело было и на промысле. Столько земляков-то вокруг! Полярный день способствовал нашей работоспособНости. А если кто и хотел спать, то закрывали броняшку иллюминатора. Тогда в каюте наступала ночь. Грузились мы в основном китовым мясом, благо китобойцы-суда добывали его в больших количествах. Насмотрелся я на эту охоту. Идёт китобоец. На мостике капитан, на мачте в марсовой бочке матрос-впередсмотрящий, ищет китов по их характерным водяным струям. На баке гарпунёр с заряженным инструментом. Чувствуете романтику? Но это у них. А у нас на транспорте (мы - транспортный рефрижератор «Василий Поленов» или просто «художники», как называли мы эту серию судов) была своя романтика. Мы в дрейфе, в ожидании, когда на китобойной базе подготовят, т. е. наморозят определенное количество груза, которое мы потом загрузим в наши трюма. Скажу, что работа в охлажденных до -20 градусов по Цельсию трюмах несложная, как говорится, «бери больше…» Брали конечно… и бросали, куда надо. Работали в специальных «Андреевских поясах», которые напоминали флаг своими перекрещенными лентами на груди и на спине, на груди, в районе живота эти парусиновые ленты пристёгивались к алюминиевой площадке размерами 15 Х 20 см. На эти площадки мы помещали 40-килограммовый брикет, называемый «таблеткой» и перемещали в трюме, куда надо. Таблетки были такой ширины, что над верхним её краем только торчал подбородок, что помогало хоть как-то видеть направление хода. А ещё были мешки с китовым салом на шкуре, толщиною с хороших 25 см. Мешки они и есть мешки, бесформенные и тяжёлые, которые носили и таскали в основном волоком. И так мы сновали по трюму в течение четырёх часов или шести в так называемой «английской вахте с формулой «четыре через четыре, шесть, через шесть», т. е. четыре часа отработал, четыре отдыхаешь, и снова также. Потом шесть отработал, шесть отдыхаешь. И так около трёх недель… Я же говорю, тут своя романтика. Толстых среди нас не было. Работа на износ. Сейчас это понимаю. Тогда нет. Всем хотелось купить… джинсы и побывать в Лас-Пальмасе на знаменитом "острове сокровищ", как мы промеж собой называли о. Гран-Канария... Год-то был 1978. Мотивации хватало с лихвой. Живы были не только джинсами. Хотелось сразу в капитаны… Стоишь на мостике в белом кителе, трубка дымит в зубах… Мечты сбывались. Что нам надо было молодым, голодным до всего. Вперёд, на абордаж. То, что рейс был восемь месяцев… Так это пыль, не длиннее, чем два года в армии. С ней всё и равнялось. А что тяжело, так и в спортзале не легче. А что сейчас «качки», смотри как «надрываются», так и тогда они были, только того темпа не выдерживали эти надувные ребятки. Отвлёкся я опять. А ведь хотел рассказать об охоте.
Ну, так лежим мы в дрейфе. Я на мостике с биноклем. Наблюдаю за обстановкой. Почувствовал неприятный запах, шум, плеск. Выскакиваю на крыло мостика. Смотрю за борт. А под бортом кит Минке. Медленно переворачиваясь, трётся о борт, пустил фонтан… Эх, не было под рукой фотоаппарата. Я вызвал капитана на мостик. Что тут началось!? Капитан вызвал своего знакомого капитана – китобоя. Пошли на свой секретный канал УКВ-радиостанции, чтобы никто из конкурентов не слышал и не узнал координаты наши. Кита Минке, кстати, называли они Машкой. Капитан сказал механику в машину, чтобы он не вздумал что-нибудь ещё заводить или просто стучать. Не пугать тем самым нашу Машу, которая всё продолжала чесаться о борт. Минут через пятнадцать к нам на полной скорости следовал китобоец во всеоружии. Кит, услышав гул двигателя, срочно ретировался, нырнул и был таков. Но китобоев не проведёшь. Началась погоня. Китобоец шёл по следам фонтана, пузырям и по каким-то ещё непонятным нам приметам. Кит всё чаще был вынужден всплывать за очередной порцией воздуха, пока совсем не устал. Всё это разыгралось на наших глазах. А далее последовал выстрел гарпунёра. Попадание… Кита взяли на буксир и доставили на базу. И так продолжалось, пока мы не загрузили свои 4500 тонн. Потом был почти месячный переход через Атлантический и Индийский океаны, Сингапур, Владивосток, Токио. Как принято сегодня говорить, «но это уже совсем другая история».
Фото из интернета.