Тлетворный воздух воцарился,
На город сумрак опускает крылья.
Отец с сыном лишь простился,
И тот прощально обнимает отца насильно.
Солнце село за зенит,
Свечи загораются в домах.
И луна всем спать велит,
Хотя сама выходит прогуляться по ночам.
Столбы застыли на местах,
Торговые площади молчат.
В дом свой бредет усталый монах,
Выгоняя за загоны младых ягнят.
Река застыла словно не плыла,
Идет тот сын, что прощался.
Истекла тоской его душа
По тем, с кем ему не суждено остаться.
А ночь все достает его тоску,
Звезды жмутся в ужасе к нему.
На улицах веселье, карнавал,
А он идет туда, куда его отец послал.
Пора ли снова в путь тот долгий,
Что тянет за собою все дороги.
Человек без имени не знает
Того, что его впереди за горизонтом ожидает.
Люди лишь танцуют и смеются,
А сын идет и хмуриться под натиском веселья.
Ему обратно отныне не вернуться,
Ибо предстоит ему исполнить свое кредо.
А далее, что далее вдали?
Пустые улицы и только?
И за стенами города погасли фонари,
И гуляют свирепые там волки.
Что им движет? Наставление отца?
Он бредет уже за пределами поселения.
А дороге нет все и конца,
А за спиной остатки и крики громкого веселья.
Им движет лишь обет, что дан родным,
Обязан предать смерти вражеские города.
И пускай на поле боя будет он убит,
Но гордиться будет им вся родня и страна.
И таких, как он, тысячи идут,
Покидают свой привычный городской уют.
Им дан приказ и одобрение отца,
А дороге и войне все нет конца...