СКАЗАНИЯ О ХОДЖЕ НАСРЕДДИНЕ
Сказание первое
НАСРЕДДИН И ПУТНИКИ
Леониду Соловьёву –
с искренним уважением
В то время проживал наш Насреддин
В селеньи под названьем Ак-Шехин.
Шёл как-то он домой пустой дорогой.
Устав, решил передохнуть немного:
К чему спешить, коль можно подождать?
Улёгся на обочине поспать.
Но задремав, увидел странный сон:
Ему приснилось, будто умер он.
«Раз я покойник, – рассудил Ходжа, –
То должен неподвижно здесь лежать».
Лежал он долго молча, недвижимо,
Закрыв глаза. По той дороге мимо
Три путника, не торопясь, брели.
Увидев Насреддина, подошли
К нему поближе. И один сказал:
«Смотрите – правоверный здесь упал!»
«Бедняга мёртв», – вздохнул другой. А третий
Промолвил: «Да. Но нам никто на свете
Не сможет бросить в этом обвиненье.
И потому в ближайшее селенье
Покойника нести скорее надо,
И там, свершив все должные обряды,
Предать земле». Без лишних разговоров
Срубили несколько деревьев споро,
Носилки поскорей соорудили,
Затем на них страдальца уложили
И понесли его вперёд, вздыхая
И вслух молитвы скорбные читая.
Так шли они. Но вдруг остановились
И тотчас в споры жаркие пустились.
«В чём дело?» – удивился Насреддин.
Тихонько приоткрыл он глаз один
И увидал – задача нелегка:
Пред ними расстилается река,
И путники не могут согласиться,
Где именно вброд следует пуститься.
«Идём направо!» – первый убеждал.
Другой ему: «Нет, влево!» – возражал,
А третий: «Да зачем нам вбок идти?
Вот прямо здесь и надо перейти!»
Подумал Насреддин: «Они не знают,
Какой себя угрозе подвергают.
Здесь перейти – не так-то это просто!
Здесь глубина – в три человечьих роста!
Покойник я. Мне безразлично, где
Теперь лежать – в земле или в воде.
Пусть так. Но разве справедливо будет,
Чтоб эти благороднейшие люди
За всю свою заботу обо мне
Лишились жизни – по моей вине?
Нет, я обязан их предостеречь,
От смерти неизбежной уберечь!»
И на носилках Насреддин привстал.
И, руку приподняв, он указал
На тополь, что неподалёку рос.
И голосом дрожащим произнёс:
«О путники, когда живым я был,
То реку только там переходил.
А в месте, где стоите вы сейчас,
Беспечные тонули много раз».
И медленно он руку опустил,
Лёг на носилки и глаза закрыл.
А трое в изумлении застыли.
Затем с поклоном поблагодарили
Ходжу за то, что он им дал совет,
Который спас их от ужасных бед.
И вновь носилки путники подняли,
И дальше с Насреддином зашагали,
И истово за мертвеца молились,
Чтоб снизошла к нему Аллаха милость.
* * *
А года через два случилось мне
Сидеть с Ходжою рядом в чайхане,
И я его спросил: «Да неужели
Случилось это всё на самом деле?»
«Бесстыжее враньё, – вспылил Ходжа. –
Ну можно ли всерьёз воображать,
Что умер? Ведь ума я не лишился!
Я просто очень сильно утомился.
Хотел подняться на ноги – куда там!
А путники – здоровые ребята.
Что стоило меня им понести?
Ведь всё равно нам было по пути!
Когда же у реки мы оказались,
И вброд переходить они собрались
Там, где ко дну течение влечёт –
Что оставалось делать? Всяк поймёт:
Мой долг – им за вниманье отплатить.
И мог ли я пред ними проявить
Себя неблагодарною скотиной?
Нет, это недостойно Насреддина!
И на носилках я решил привстать
И путь им безопасный указать.
Увы, любое доброе деянье
Приводит за собою наказанье.
Едва лишь я умолк, мои собратья
На землю сбросили меня с проклятьем
И, как разбушевавшиеся черти,
Избили бы меня до полусмерти,
Когда б не прыть моих усталых ног…
Неблагодарность – вот людской порок!»