Мамочка божья, дева Мария,
хор сбивается с нот.
Белые лилии, белые лилии
молча цветут из-под ног.
Боженька-боже, ты будь повнимательней,
вы же таки в родстве:
ежели ты позвонишь своей матери —
выйдет на Невский проспект.
Выйдет босою, выбежит маленькой,
хрупкой, фарфоровой — вдруг;
всем — богородица,
а тебе — маменька,
сердце которой не врёт.
...Я укрепляюсь в фарфоровой вере,
только дойдя до угла:
я заседаю в безлюдном сквере
и слушаю колокола.
Это ведь честно по крайней мере:
Питер неумолим,
вот и бежит Кровавая Мэри
огнём по венам моим.
Я улыбаюсь долго и счАстливо,
точно все ваши — с икон:
это ведь просто такое причастие,
чтоб по траве — босиком.
Сердце моё не умеет обманывать —
дай, говорит, обниму —
это ведь мама твоя, твоя мама ведь
бежит из церкви к нему.