ВИЙОН ПОКИДАЕТ ПАРИЖ
(8 января 1463 г.)
Прояснились в нём страшно мысли…
Пушкин
Со скрипом затворились ворота.
Прощай, Париж, тебя я не увижу…
От жизни не осталось ни черта.
В башке – разброд, и в сердце – пустота.
Я сам не знаю, что сейчас мне ближе:
Дорога в Может Быть иль в Никуда,
Без карты, плана, компаса и цели,
Старушка-мать, молящая Христа,
Иль аббатиса в шёлковой постели?
Я сам не знаю, в чём я виноват,
Но чувствую, куда ведёт дорога.
Не знает шея, сколько весит зад,
Но сердце… сердце знает слишком много.
Как на беду, открыты все пути.
Кругом – простор. Но некуда идти.
Мой господин! Месье судья! Как мило
Жалеть, что добрый Бог меня не спас.
Но всё ж – под этой шляпой что-то было,
Хотя бы то, что раздражало вас.
Я извиняюсь… но не изменяюсь.
Негоже спорить с жабой соловью.
Но этак я, свирепствуя и каясь,
Добьюсь того, что сам себя добью…
Мой милый принц, вам ведать не с руки,
Какую язву мне всадили в печень
Отваренные злые языки.
Но ими вдохновлённые стихи
Бессмертье мне, однако, обеспечат.
В моих стихах – парижский пьяный быт,
Нескромные намёки да издевки…
Париж чего-то стоит, может быть…
Я не сужу. Но рай не стоит девки.
О, эти дамы будущих времён!
О, ваша светлость, ваша непродажность!
Как вам мила, судя со всех сторон,
Поэзии бессмертная бумажность!
Бумажный бог, бумажный сатана,
Бумажные удавленнички в петлях…
А мне от вас не нужно ни хрена.
Я умер. Я исчез, как пламя в пепле.
Я снова философствую! Школяр,
От жизни улепётываю в песню.
Мой многоглавый, словно гидра, дар
Мне сделал мысли злей и интересней.
Способна философия одна
Из человека сделать обезьянку…
Как обезьянна, пресна и верна
Моя Баллада истин наизнанку.
Мой дикий стих, мой непристойный храм
Переживёт меня – как тут не злиться?
Развею всё вийонство по ветрам,
Раздам себя несчастным – по крупицам.
А всё же, чёрт возьми, сие забавно:
Пииты всех веков найдут приют
В моих стихах, где тихо так и славно
Удавленнички пляшут и поют.
Пока есть чудаки, что склонны верить
В рождённые моим умом слова,
Я буду робеспьерить и вольтерить,
Верленить, элюарить, волхвовать;
В язвительных стихах и в острой прозе,
Куражась, лицемеря и смеясь,
Слагать в веках один роман о Розе –
О Розе, втоптанной ногами в грязь.
Как думаешь сейчас, месье поэт,
В твоём мозгу не много ли извилин?
Себя я вижу – через много лет
С запретной книгой в сквере Шарлевиля.
Я – это он: школяр, сбежавший раб,
Мятежный галл, покинувший Европу,
Мальчишка, что, напившись, как корабль,
Галопом понесётся к Эфиопам.
Дрянной мальчишка! Нищий! Пьяный бог!
Вперёд! Ногами измеряй дороги!
Несись к пределу мира со всех ног,
Пока тебе не отрубили ноги!
Да, Бог не строг для строк, в которых – рок
Твердит о славе, долге и расплате.
Арап из Скифии, сверчок, пророк,
Я напишу роман в стихах… когда-то.
Возьму за горло ревность-недотрогу,
Предсмертный снег почую на губах
И всё, что предъявить сумею Богу, –
Стихи в устах и пулю, что в кишках.
И озорной гуляка-московит,
Что малость искорёжен пьяным веком,
В стихе моею бронзой прозвенит,
Ведя беседы с Чёрным человеком.
Я с этой мразью хорошо знаком!
Я с ним на «ты» – и этого не скрою.
Так мастерски он треплет языком,
Что хочется повеситься порою.
Он вечно прав, он речи заплетает,
В которых жёлчь чиста, как первый снег…
А вот сейчас – его мне не хватает…
Да, где же ты, мой Чёрный человек?
Мой Чёрный человек в костюме сером!
Ты побледнеешь, увидав меня.
Моя любовь – неслыханная вера –
Всё жёлчней и честней день ото дня.
Тебе спою я под гитару хрипло,
Как волчью стаю гонят на убой,
И вновь от грязи, что ко мне прилипла,
Отмоюсь лишь одной скупой слезой.
Да… Но – зачем, как прежде, день за днём
Искать себе несыгранные роли?
Довольно в этом мире шебутном
Я сока человеческого пролил.
Довольно. Я устал. Уйду. Уйду.
Я много лет в словах шутливых песен
Горю в раю, блаженствую в аду,
И только на земле я бестелесен.
Мне надо жить – и только. Жить, жить, жить!
Мой стих бы стих, да я стихать не буду…
Пока я жив, я буду правду крыть,
Я всюду буду устремляться к чуду.
От жажды умирая у колодца,
Я не раскаюсь, что себя не спас.
Душа вскипит, взыграет… обойдётся.
Вы дальше от меня, чем я от вас.
Вновь старый дьявол будет огорошен.
Валяй, судьба, верти веретено!
Всё сочтено. Путь выбран. Жребий – брошен.
Я буду жить. А дальше – всё равно!