Пролог
Была зима. И ночи долгота
Вступала заново в права.
От печки исходила теплота.
И я за книгой коротала вечера.
За окнами мела себе пурга.
А в комнате витала благодать
Вне досягаемости для сквозняка,
Чтобы ко чтению меня располагать
Над лампой в абажурной окантовке.
Та книга вызывала интерес
Своей классической сюжетной постановкой,
В стремлении добраться до небес
И не вернуться более на Землю.
Вникая в сущность романтизма,
Которому теперь я внемлю
С оттенками цинизма.
Сидела я за письменным столом.
А время всё бежало на часах
Без оглядки, забыв об остальном,
Повествуя о несбыточных мечтах.
Глава 1
Внезапно лампочка потухла в абажуре.
Нарушился привычный ход вещей.
И темнота наполнила квадратуру
Уютной комнаты моей.
И мысли стушевались в голове.
Прервалось чтение некстати.
Остались жалкие остатки в меньшинстве
От прежнего величья благодати.
Собравшись с мыслями сперва,
С вопросом: что произошло?
Нащупав ящик от стола
Рукою свечку я нашла.
На полке спички раздобыв.
Одну, с поспешностью, зажгла.
И вспышкой серы озарив...
Фитиль свечи я подожгла.
Но вдруг предательский сквозняк
Лазейку где-то отыскав,
И обогнув дверной косяк,
Свой вольный нрав сыскав,
И силу воедино подсобрав,
Мерцающее пламя погасил
(Искру последнюю забрав);
И мрак обратно запустил.
Тогда я спичку вновь взяла,
Но не зажглась уже она...
И так я все перебрала,
Не загорелась ни одна!
И раздраженьем воспылав,
Пошла походкою слепой;
Едва с собою совладав,
Прокладывая путь иной.
Глава 2
И руки пред собой держа,
Хватая ими темноту.
И невесомость миража,
Перетекает в пустоту,
В которой я теперь иду,
И осязаю комнату.
И дверь никак я не найду,
Бреду в другую сторону,
И натыкаюсь на углы
Шкафа, стола,..и прочего.
А книга, затерялась среди мглы,
И сугубо личного...
Вдруг пальцы робко обхватив
Знакомый прежде выключатель
И луч надежды осенив
При мысли:вот он избавитель!
И оглушительный щелчок,
Проворно вырвался на волю,
Отрикошетив в потолок;
К несчастью выпав мне на долю.
Безрезультатен был щелчок;
Патрон заряжен холостыми.
Волчок укусит за бочок
Со нравами степными.
И от надежды след простыл,
Как канул вольт в накале.
Рубильник кто-то отключил
На элек. станции в аврале.
Но я то этого не знала
И выключатель донимала,
На автомате нажимала
И судорожно сжимала...
Покуда пыл не поостыл.
Рука с досадой опустилась,
Изрядно выбившись из сил,
Так как она перетрудилась
И обездвижено склонилась,
Скрылась где-то в черноте.
Зренье резко помутилось
В своей должной остроте.
И в мгновенье потупились
Напряжённые зрачки,
И блуждая заблудились...
Так таки нужны очки?
И беспомощно стоя
В одиночестве своём,
Тщетно жду поводыря
Я в скитании ночном.
И с минуту, может дольше,
Обвыкаясь со средой,
Размышляя, что же дальше
Будет всё-таки со мной.
Глава 3
Перемены как-то сразу,
Навалились всей гурьбой,
Как нарочно, по заказу,
Окатив меня с лихвой.
Первым делом замечая
Бодрость духа своего;
Лёгкость тела изучая
По поверхности всего,
На чего я опираюсь,
Чтобы мне не улететь...
Стратосферы опасаюсь,
Там никак не уцелеть!
А ещё, к тому же, слух,
Многократно возрастал,
И жужжанью где-то мух,
С лёгким трепетом внимал.
И откуда же взялись
Эти мухи в январе?
Может казни те сбылись,
Продремавшие в нутре?*
Или просто отогрелись
В теплоте печной они?
Либо где-то отсиделись,
Не услышавши возни?
Но теперь уже немного
Докучали они мне.
Слух продвинулся намного
И ушёл уже вовне...
А на улице всё также
Заметала след пурга.
И мурашки шли по коже
В предвкушении врага.
В неожиданности вздрогнув
От шуршания в ночи.
Отчего-то дико дрогнув
И морозные бичи
Хлестанули, что есть мочи,
И зашли под кожу мне.
Не спасает жар печи;
Я в студёной западне!
Оказалось просто мышь,
Копошилася в норе,
Оглушая собой тишь
И пространство во дворе.
И от сердца отлегло,
Всё былое отжило,
И почувствовав тепло,
Чувство страха отбыло.
Где-то мерно капал кран.
Весьма тикали часы.
И противный таракан,
Не достойнее осы.
Но постойте, сколько же
Я гуляю в темноте,
Находясь настороже
И в душевной тяготе?
Но не важно это всё,
Мне бы только найти дверь;
Вмиг забуду обо всём,
Что так мучает теперь!
Вдруг под руку подвернулся
Неопознанный предмет,
Словно мир перевернулся
И не стало тех примет.
Поэтапно узнавая,
В прошлом, ручку от двери;
И надежда воскресая,
Будто Лазарь от зари,
С новой силой просияла
В этом мрачном царстве тьмы.
Чувство бунта обуяло,
Вырываясь из тюрьмы.
Я всей массой навалилась
На заветную ту дверь,
Но она не отворилась,
Встала грудью на барьер.
Я её и так и сяк,
Не открывается никак...
Пока запас мой не иссяк
От этих взбалмошных атак!
Ну вот и всё, подавлен бунт,
И в карцер вновь меня суют,
Как всех, которые дерзнут.
Лишь где-то песенку поют:
"Впотьмах всё кажется иным,
Впотьмах всё кажется слепым..."
*10 казней египетских(наказание пёсьими мухами)из Библии(Исход)
Глава 4
А на улице в то время
Изменялся весь пейзаж.
И пурга уж перестала,
Наводить свой антураж.
Тучи в небе разбежались
Непонятно кто куда,
Как без пастыря остались
Неразумные стада.
И луна освободилась
От назойливости их,
Тусклым светом заискрилась
В непроглядности слепых.
И свела с ума немало
Тех лунатиков, волков,
Что наука отвергала
По неверью докторов.
Но меня не посетил
Её тусклый тот отсвет
И никто не отпустил,
Чтоб увидеть божий свет.
Так в неведенье брожу
От угла я и к углу
И пути не нахожу,
Осязаю всё ту мглу.
Враз пахнуло мертвечиной
Из неведомых гробниц
И обдало чертовщиной
Тех заброшенных темниц,
По которым тоже ходят
И не знают, что мертвы,
Только в полночь колобродят
С позволения паствы.
И томительная мысль
Пробежала холодком:
Как же всё-таки путь мглист,
Обдаваем ветерком,
Неужель, я умерла,
Не познавши истины?
Дух живой не сберегла
В юности неистовой.
И в кого ж я превратилась,
Не дано мне вразуметь.
С этим я уж примирилась,
В зеркале не разглядеть...
Но всё это только вздор,
Плод усталости и сна!
Продолжаю свой дозор,
Только цель мне не видна.
Уж двенадцать раз пробил
Часовой звонарь на страже,
И меня оповестил
Об изменившемся пейзаже.
В сей же час нашла в кармане
Нечто твёрдое и не...
Будто бы в самообмане
И нависшей пелене...
Ба! Так это же фонарь,
Взявшийся из ниоткуда,
Как забытый инвентарь
В постоянстве чуда.
И от этого тотчас
Я приободрилась,
Этот факт меня потряс,
Так, что изумилась!
И когда этот эффект
Потонул в эфире,
И на нет ушёл аффект
В этом ориентире;
Я зажгла его и тут...
Ослепив зарницей
Глаза, на несколько минут,
Не прикрыв ресницей...
В одночасье, вновь прозрев,
И принявши это,
Интерьер былой узрев
В светоче просвета.
Заиграла светотень,
Расходясь от пола;
Льётся свет благословен,
Как Святой Никола...
Глава 5
Глядь, ошиблась я сперва,
Не моя квартира!
Призраки вошли с окна
Чисто для блезира.
Извивается карниз
И шипит безбожно:
"Он повидиму нечист?
Аспид - он! - Возможно"
И комод взбесился вмиг.
Полтергейст разбужен.
Это был его тайник,
А теперь он обнаружен.
Ящики играют в такт,
Как на фортепьяно,
И не виден здесь антракт,
Так ка очень рьяно...
И под звуки те открылся
Сам собой одёжный шкаф,
А внутри там находился
Исполинский Голиаф.
Но при свете фонаря
Оказался он скелетом,
И к тому же говоря,
Был ещё, как франт, с беретом.
Вот уж вышел он со шкафа,
Скрежеща своим остовом
(Слыл когда-то он за графа,
Чисто так, на честном слове)
И на память, по старинке,
Стал кадриль он танцевать,
Как на светской вечеринке
В свете моды представать.
Но потом он удалился
Восвояси чрез окно.
Так внезапно спохватился,
И прошёл он сквозь него.
Я ж стояла всё на месте,
Ногой к полу прирастя.
Воедино слились вместе
Чувство ужаса, беда.
И один вопрос всё мучил:
Как же так я забрела
В этот край громил и чучел?
Как создался сей бедлам
В тихом омуте уюта?
И как мне в столь поздний час,
Всё ж добраться до приюта?
Вдруг вся суша затряслась,
Как в землетрясенье.
Мысли все от этого
Перешли в смятенье.
И не стало прочего,
В уме, уже неважного,
Только сердце замерло
В преддверии тревожного.
Сигнал SOS усилило
Радио-морзянкой.
И в ушах забило
От такой пищалки.
Бедствие вступило
В комнату сию,
Не дало возможности
Мирному житью,
Заточив в заложности,
Лишь меня одну.
Вскоре тряска кончилась,
Как по волшебству.
Я же приготовилась
К не пойми чему.
Пол в момент разинулся,
К страху моему.
Серный дух усилился,
Защекотав в носу.
Я же тут попятилась,
Как рак за полосу,
В укрытие бы спряталась,
Да что-то не найду.
А с той воронки вынырнул
И пересёк черту,
Все силы развернул
Уже к тому окну...
Глава 6
Их целый легион!
Но я всё не пойму,
Какой такой закон
Смог мёртвых оживить?
Их плоть давно истлела,
Её не обновить!
И я похолодела
От данности такой.
Но всё же они живы,
Хотя и с пустотой,
И даже говорливы...
Как страшно, боже мой!
А им и дела нет,
Что делалось со мной,
Как бабочки на свет,
Они все шли к окну.
А там уже их ждали,
Как гостя в старину,
И мухи там жужжали
У барского стола.
А за столом сидела
И их к себе звала,
Сама же, что-то ела...
Но я глазам не верю,
При виде мухи той,
Дивясь её размеру
И даже мохнатой.
Её не отогнать
Презренным словом "кыш".
Отпор не оказать,
Когда ты ростом с мышь.
Она у себе дома,
Повидиму в аду.
Обрядом экзорцизма
Себе не помогу.
Глава 7
Но трапеза окончилась.
"Пора и честь уж знать!" -
Часы опять трезвонили,
Что-бы о том сказать.
Восставшие из ада
Тут стали прославлять:
"Хвала Веельзевул!
Виват, Веельзевул!"
(Как будто так и надо
Вассалам угождать).
А после встали все
Из-за того стола.
И вот, во всей красе,
Вновь муха предстала:
Она была на троне,
Одетая во фрак,
И с важностью персоны
Смотрела на зевак.
И вдруг как-то спонтанно
Возникнуло явленье.
И мышь весьма нежданно
Попала в поле зренье.
Одета в серой шубке
И с ростом в три вершка.
И даже белы зубки
Видны издалека.
Она весьма умело
Карниз тот укрощала,
Когда же одолела,
Как лев и зарычала.
Мне было как-то странно
От этого всего,
Тут даже и с экрана
Сказали бы - "Ого!"
Глава 8
События, тем временем,
Своим шли чередом
И крайне своевременно
Кончались торжеством.
Восставшие... сходились
Размеренной толпой,
В шеренгу становились
Пред мухой той большой,
Колени преклоняли
Её Величеству,
А после восхваляли,
Как дань язычеству:
"Хвала Веельзевул!
Виват, Веельзевул!"
И лапку целовали
Ворсистую весьма,
На милость уповали
Владычицы дерьма.
И с выполненным долгом
Простились вскоре с ней
(Не зная её толком,
Их вера в том верней.)
По очереди стали
Они все уходить,
В окне том исчезали
Спеша боготворить:
"Хвала Веельзевул!
Виват, Веельзевул!"
И львиным рёвом вторила
С карниза им та мышь.
Или с собою спорила,
Пытаясь говорить.
Но вот уже отчалил
Последний из восставших...
Куда ж они умчали
На холод возмужавший?
Но, что им до того,
Когда в них кровь остыла.
Влиянье колдовское
Их снова оживило.
И муха та и трон,
Рассеялись во мраке.
Сей шабаш завершён!
Уходят вурдалаки.
Глава 9
Лишь мышь уже пищала
На том же всё карнизе,
Меня оповещала:
"Закончилась реприза!"
Вскоре стало тихо.
И комната пуста.
Ушла неразбериха.
Осталась темнота.
А в голове кружилась
Одна лишь фраза та:
"Хвала Веельзевул!
Виват, Веельзевул!"
(Никак не испарилась.
Всё это неспроста.)
И как так получилось,
Что муха из обычной,
Внезапно превратилась
В значительную личность?
И чтимая за князя
Всех живших в мире мух,
Разносчица заразы
Терзает людям слух...
Но мысль моя прервалась
На этой важной ноте.
Заслонка отворилась
В печном горящем роте.
И пламя языки
Вмиг ринулись наружу.
Стремительны рывки.
Объял меня вновь ужас.
Но я собрав решимость,
И взявши кочергу
(В движеньях снова живость,
А в мыслях, что смогу)
Закрыла ту заслонку;
И страсти улеглись,
Впоследствии, вдогонку,
Покорно унеслись.
Но вот совсем некстати
Тускнеет мой фонарь.
Он яркость всю растратил.
Негодный инвентарь!
Взяла меня досада
И снова щемит грудь,
А мглистая блокада,
Навеивает жуть.
Часы зловеще тикали,
А где-то вдалеке,
Как будто что-то двигали
На старом чердаке.
И вскоре после этого
Завёлся патефон.
(О прошлом том воспетого
Синхронно в унисон.)
И дьявольская сила
Вселилась в механизм,
И жизнью наделила,
Настроила мелизм.
Задвигалась пластинка,
Скрипит уже винил
И вот, через запинку,
Вновь звук восстановил...
Та песенка возникла
Из тех былых времён
И слуха вновь достигла,
Мотив уж изменён:
"Впотьмах всё кажется иным,
Впотьмах всё кажется чужим..."
Эпилог
Хвала же электричеству,
Или Святому Духу,
Вселенскому могуществу,
Царившем наверху!
Не знаю отчего,
И что произошло?
Взялось из ничего
И вскоре вновь ушло.
Я как-то оказалась,
Сидящей за столом.
Неужто показалось...
И было только сном?
Но как же муха-князь
И тот скелет из шкафа,
Где между ними связь
И мертвецов орава?
А так же мышка та,
Что вместо льва рычала...
Да только, вновь зима,
Пургой всё заметала.
И книга та лежала,
Раскрытой на столе.
И благодать витала,
Согретая в тепле.
Но только средь пурги
Возник опять мотив,
Который сквозняки
Проворно подхватив...
"Впотьмах всё кажется иным,
Впотьмах всё кажется другим..."
(ноябрь 2017 - февраль 2018)