Амур не только во дворцах,
Он в хижинах ведёт охоту,
Его зловредная работа
В сердца вселяет страсть и страх.
Симона с матерью жила
Во флорентийском закоулке,
Бывала редко на прогулке,
Шерсть для заказчика пряла.
Симону отпустила мать
После обеда в воскресенье
В Сан-Паоло на причащенье,
С подругой, надо понимать.
Пасквино с Шалым встретил их
В воротах городского сада.
Безлюдье, тишина, прохлада -
Минуты счастья молодых.
В саду две пары разошлись.
Симона под кустом шалфея
Уселась, от любви хмелея.
С куста сорвал Пасквино лист:
- Полезно всем после еды
Шалфеем чистить дёсны, зубы, -
Потёр и онемели губы,
Язык отяжелел в пуды.
И помутился ясный взгляд,
На коже появились пятна.
Что происходит, непонятно.
Упал. Уже не дышит. Яд?!
На плач Симоны прибежал
Друг Шалый со своей подругой.
Вопросы градом. Крики. Ругань.
Народ сбежался, будто ждал.
Уже с судьёй вернулись в сад.
Весь в пятнах труп лежал распухший
И Шалый в праведном испуге
Кричал: - В костёр злодейку, в ад!
Шалфей не яд, не верю ей,
Готов при всех на испытанье!
Толпа застыла в ожиданье.
Подруга крикнула: - Не смей!
Но лист во рту. Мгновенье - век.
Ворона будто гвоздь забила,
Страшна неведомая сила!
Стал задыхаться человек.
Судья рубил шалфея куст,
В истерике подружка билась,
До ужаса всё повторилось,
Проклятия слетали с уст.
Под злополучным тем кустом
Огромная сидела жаба.
Понятно, кто устроил шабаш,
С листвой её сожгли живьём.
Симона свой покой нашла
В Сан-Паоло с Пасквино рядом,
Погублена душевным ядом -
Тоской, недолго прожила.