"Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина.
От благовония мастей твоих имя твое — как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя.
Влеки меня, мы побежим за тобою; — царь ввел меня в чертоги свои, — будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!"
"Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим, напился вина моего с молоком моим. — Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные!
— Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот, голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои — ночною влагою».
— Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других:
голова его — чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон;
глаза его — как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве;
щеки его — цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его — лилии, источают текучую мирру;
руки его — золотые кругляки, усаженные топазами; живот его — как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами;
голени его — мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедры;
уста его — сладость, и весь он — любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские!"
Песнь Песней Соломона.
Низами о сотворении человека.
"До поры, как любовь не явила дыханье свое,
В бездне небытия не могло засиять бытие.
Но счастливец великий в своей непостижной отчизне
Захотел бытия, и завесы раздвинул он жизни.
Он был сыном последним воздушных, летучих пери,
Первым сыном людским в озарении первой зари.
Получил он от неба халифства величье, но следом
Свой утратил он стяг. После снова пришел он к победам.
«Он творцом был научен». О, сколько в нем чистого есть!
«Бог месил его глину». Какая безмерная честь!
Он и чистый и мутный, хоть золото в нем засияло,
Он и камень для пробы, и он же — пытливый меняла.
Он — любимец крылатых, смутивший их райский покой.
Со щеками в пушке, этот юноша — образ людской.
Взять опястье Адама! Для каждой души это — счастье!
На запястье ему семь небес ниспослали опястье.
*Две больших колыбели Адама баюкать могли:
В нем все помыслы неба и все помышленья земли.*
В сорок дней он дитя; мир познанья младенцу не дорог.
*Он — великий мудрец, если лет ему минуло сорок.
*Он предвестник любви, он, любовь порождая, возник.
*Он, как розовый куст благодатного рая, возник.
Это — взора всезрящего отблеск; исполнен он света;*
Это — птица с ветвей, что над миром раскинулись где-то,
Птиц небесных привлек он к своих поучений зерну.
И глядят они вниз, постигая всю их глубину.*
Но ведь он в небесах *за пшеничное зернышко* , зная,
Что на землю сойдет, отдал все наслаждения рая."
Песнь Песней Соломона.
"— О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника;
живот твой — круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое — ворох пшеницы, обставленный лилиями;"
"Этот стан твой похож на пальму, и груди твои — на виноградные кисти.
Подумал я: влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей твоих, как от яблок;
уста твои — как отличное вино. Оно течет прямо к другу моему, услаждает уста утомленных.
— Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его.
Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах;
поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблони; там я окажу ласки мои тебе.
Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный!"
"Но без рода людского он счастья не знал бы совсем.
Для него, одинокого, цвел бы напрасно Ирем.*
У кого бы другого была столь великая сила,
Чтобы дел человеческих горе его не сломило?*
Было сердце его страстью к светлой пшенице полно.
Как пшеницы зерно, от огня раскололось оно.
И стремленье уйти, и забыть о лазоревом крове,
*Есть пшеницу земную — и сладко все было и внове.
Ни отца, ни детей. Как зерно, должен он прорасти
И в камнях быть измолотым. Ждал он такого пути."
"Низами о сотворении человека."
"Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем."
Песнь Песней Соломона."
"Хлебы, пшеница, вино, и елей,
Вот они, тут
Силы живые Небесных зыбей
Голубя свеют,— толпы голубей
К дару земному
Лелейно прильнут,
Внемля, в безгласности, тайному грому,
Молниям радуясь, и дождевому
Току, дающему нам изумруд,
Зная и слыша, что Дальний — вот тут."
К. Бальмонт.
Женщина, равно как и мать...терия (терра, тара),может быть оплодотворена, ось...семь...менена,
в ней (ключом, духом, фаллосом, каплей, пестиком в ступке)
может быть зачата жизнь...
равно как и духовное Знание (другой способ не известен).
Женщина может принимать - ян, передавать, освещать, доносить в материю (ин),
хранить его.
И есть зело значимый аспект:
материя (то есть и любое женское начало): не может сама породить этот ключ - дух.
Они могут его только сохран...нить (с незапамятных времён) и передавать, освещать.
А дух (весь пот тень ци алл: отца-бог...гов),
может сот...творить новую вселенную или материю, он самодостаточный: может и то, и это, которая (материя) затем должна, просто оба...яза...ана, его принять в себя.
Исида (изида - зина...ида: знание) долго не может найти, понять,
одну часть оси...ирия - осириса.
Весь потенциал духовной энергии: ей пришлось продумать и осознать его самой:
золотой - мудрый потенциал, глин - линг...гамму - осознанную речь:
фалос (фаллос) - фасол (фасоль),
в традиции веды (знания): это глин - линг...гамма шивы,
Фасоль, бобы, и гор...рох - хор, сквозь все тридцать мать...трас...сов,
и все тридцать се...ребр...брен...Ников, в любой традиции.
Иначе остается "на бобах" в худших смыслах.
Золото пшеницы.
Я любовью свыше расцветала ,
Красоту небесну обретала,
Суть моя пшеницей расцвела,
Золото полнила- свет рекла!
Ваши очи душу миловали,
Мысли- образа дивны знавали.
В них я- розой алой расцвела,
Красоту Вселенной обрела!
Танцевали лики чистоты,
Во нектара явлений росы!
Сие диво суть моя пивала,
Любовь вашу в таинстве знавала!
Вы явили Истины исток,
Он полнил во счастии цветок.
Лепестки любовью обнимая,
Во чело красою принимая.
Родник дивен сердцем расцветал,
Океан- во золоте блестал.
Алатырь - любовью явил лик,
Город во сиянии велик...
Купола во золоте богаты,
Во хрусталь содеяны закаты...
Во рассвете истин жемчуга,
И пшеница красотой нага!
Град сей звезды ликом миловали,
Ночью - думы Господа знавали.
День во лике батюшки сиял,
Во дыханье долы озарял!
Я любовь- во красоте знавала,
Ваш нектар божественный пивала.
Капля истин полнит закрома,
Во пшенице- золота сума.
Любя побеждать!