Мне кажется порой, что я прожил столетья,
На колеснице Ра пронзив сплетения эпох.
Зарю истории застал пещерным йети,
Был страшен, но не так уж плох.
Во времена первичных поселений,
Я земледельцем был, выращивая хлеб,
Но в череде общинных столкновений
Утратил все: посевы, дом, амбар и серп.
В Афинах, слыл я зодчим храмов и чертогов,
Ваял прекрасных нимф и строил Парфенон.
Увы, под ударами спартанских бандерлогов
Поруган был мой дивный полис и пленен.
Рабом я стал, бесправным эллином-илотом.
Таков итог Пелопоннесских долгих войн.
Ввергся ионийский мир в болото,
Аттика погрузилась в сон смурной.
Дорийским варварам словно бы в отместку,
Принявшим персов золото на крах Эллады,
Судьба в облик новый мой добавила гротеску,
Ахеменидским сотником покинул Пасаргады.
До самых Фермопил дойдя узрел великое сражение.
По воле Ксеркса, самовлюбленного иранского царя,
Спартанских фалангистов обрекли на истребление,
По узкой обходной тропе к ним в тыл зайдя.
Не помогло бесстрашие Леонида и трехсот
Остановить напор мириады "дикарей".
Голову отсеченную его мы сбросили с высот,
Свой путь продолжив вглубь новых областей.
В Беотию проникнув склонили Фивы к подчинению,
Вызывая опустошение всюду где ступала ариев нога.
По злой иронии Афины были преданы сожжению,
Здесь пал и я, сраженный клинком феспийского ножа.
В лике сака-массагета через года вновь плоть обрел.
У берега реки Аранхи, на пастбищах у Синих Гор,
Народ наш пас стада большие и кочевую жизнь повел,
Светилу Митре поклоняясь со стародавних пор.
Мирской уклад наш Артаксерксом был нарушен.
В край ветреных степей наведалась проклятая орда.
Но дерзкий пыл её стрелою меткой был остужен,
Тропу войны избрала в гневе массагетова страна.
Союз племен, что издавна враждою был раздроблен
Вновь слился воедино под натиском безумного врага.
Здесь пращур персов Кир в крови был некогда утоплен,
Царица Тамирис лишила супостата шахского чела.
Орел кружащий в вышине вселял в нас дух победы,
Рык тигра в камышовых зарослях придавал отваги.
Нам предрекли успех хранители огня мобеды,
В Пустыне Красной положили мы начало новой саги.
Рой дротиков недруга настиг ужасной темью,
Оставив лучших из вояк на поле брани умирать.
Посеяли они войны проклятой злое семя -
Настало время ее плоды заклятым пожинать.
Не довелось достичь "бессмертным" моря Вурукарты,
В его соленых водах ноги усталые омыть.
Стали они заложниками ложной карты
И вынуждены были позорно отступить.
В грянувшие за этим неисчислимые времена
Я погибал и вновь рождался, сменяя судьбы и тела.
Искры яркие высекал лезвием бактрийского меча,
На глади панцирной из бронзы македонского щита.
Однако стройный ряд гоплонов сокрушить не удалось,
И землякам моим охваченным кольцом сарисс,
В неравной схватке смерть принять пришлось.
Горести туман над Бактрами лентой черною повис.
Стая македонских лис поглотила Мараканду, Чач.
Завоевана была Нисса и дальняя Кир Эсхата.
Над горелыми обломками жилищ несся плач,
Вступили в земли Согдианы демоны из ада.
Сотни раз чередовались друг за другом день и ночь.
На скифском скакуне рассекал я гладь равнин,
Неумолимо уносимый тенью прочь
От очертаний уходящих вдаль родных вершин.
Ветер истории смешал событий отрывки,
Скомкал и смел в безвременье все,
И лишь летописных свитков обрывки,
Запечатлели имя позабытое мое.
И кажется порой, что я прожил столетья,
На колеснице Ра пронзив сплетения эпох,
За прошлое был казалось бы в ответе.
Глаза открыв, я понял, это лишь виденья снов.