Сеготин сидел на кухне. Слава только что вышел из ванной комнаты. И от его гладко выбритого лица исходило тепло и аромат лосьона. Он выглядел довольным и бодрым. Уже прошло три месяца со случая с маньяком. Сеготин ни разу не напоминал об этом происшествии. Дни проходили в тренировках. Симулятор практически заменил им квартиру.
Сейчас Сеготин уселся на подоконник. Его лохматая от раннего пробуждения голова напоминала морду сенбернара. В руках он держал большую миску с хлопьями и молоком, на которой красовалась гравировка «Сеготинушка» и непомерно большую ложку. Он сочно хрустел, уплетая завтрак. Белая байковая пижама, на которой разгуливало стадо розовых слоников заляпалась молоком. На ногах мягкие тапочки в виде бананов. Он беспечно размахивал бананами по ходу кушанья и наслаждался утром. Увидев Славу одобрительно кивнул. "Ну что ученик? Тебя ещё не утомил наш интерактивный матан?". Слава в ответ загадочно улыбнулся и погрузился в мысли. А Сеготин тем временем продолжал: "Сегодня я хочу тебе показать сетку возможных вариаций в первом событии", - сказало заумное дитя, облизывая ложку. Слава вскричал: "Опять ты за своё! Ну не понимаю я этих фраз. Можешь по человечески объяснить?", – возмутился Слава, усаживаясь за стол и пытаясь материализовать чашку чая и бутерброд с сыром и маслом, какие делают в школьных столовых.
Он натужился, сконцентрировался. Частицы пространства поддались и над столом закружилось облачко. Затем облачко рассеялось и Слава довольно уставился на дело мысли своей. На столе появилась тарелка салатового цвета, от которой исходил тонкий аромат благородной плесени. В тарелку вросла чашка сделанная из российского сыра, которую нещадно плавило фиолетовое варево, кипевшее внутри чашки. Можно было предположить, что это какой-то диковинный очень китайский чай. Масло почему-то прилипло к нижней стороне тарелки и грустно капало, роняя жирные слёзы на стол. Кусок румяной горбушки, как лезвие воткнулся в стол.
Разглядев в деталях шедевр абстракциониста Слава помрачнел. Махнул рукой и пошёл заваривать чай дедовским способом. Сеготин подскочил к столу, размахивая ложкой, как рапирой. Ткнул ложкой в масло и попробовал его на вкус кончиком языка. Скорчил гримасу и восхищённо сказал: "Растёшь! Ученик! Масло уже получается. Но ты опять напутал с полярностью. Да и векторы ни к чёрту. Надо отрабатывать. К тому же не смог абстрагироваться от лишних мыслей. Ну вот зачем ты читал на ночь Роб Роя?", – завершил Сеготин, обращая в ничто новоявленный сумбур.