Теперь я понял зачем была тренировка в симуляторе и кислотное представление у песочницы. Я непроизвольно начинаю считывать всё что вижу. Маленькие кусочки мозаики в виде формул появляются, когда я пытаюсь проследить за явлениями. Я не прилагаю к этому усилий. Сеготин говорит, что даже он не ожидал такого результата. Говорит, наверное, он с симулятором перестарался.
Я вижу шевеление листвы во дворе и автоматически рассчитываю геометрию движения каждого листочка. И всё это в совокупности. Это очень красиво. Если растянуть полотно векторов, графиков, формул на лист, то получилось бы что-то вроде замысловатого узора на огромном ковре. Эта композиция предстаёт в простых и доступных для меня расчётах. Но буквально неделю назад я не смог бы понять и одной закорючки.
Мне видны функции каждого листочка, пределы, к которым стремится их движение и положение. Мне понятно почему и как свет проходит сквозь разрывы листвы. Я понимаю неминуемость положения каждой веточки. И векторы их движения. Конечно, это просто дерево, до которого дотронулся ветер. Но красота такой точности поражает. И хаос в испуге пятится.
Моё внимание переключается и я осязаю, чувствую кожей и вижу внутренним взором сам ветер. Во всей его беспечности. И следую за ним. Я составляю уравнение его волн, маленьких вихрей турбулентности. И могу понять внешнее и внутреннее влияние ветра на прохожего, с которым он заигрывает, вырывая из рук записку. Мой расчёт настолько точный, что всё вокруг меня замедляется и я мысленно достраиваю движение бумажки на ветру. Знаю куда упадёт записка. Какие неуклюжие и забавные шаги сделает прохожий что бы её догнать. Моё зрение обостряется и я могу прочесть то, что написано на ней. Я читаю с летящей бумажки интимные строчки влюблённых. Мой мозг уже не может остановиться. И я следую на край света за этой поразительной математикой.
Но надолго меня пока не хватает. Тело сопротивляется. Оно слабо и испугано. Хаос пока ещё во всеоружии и быстро возвращает потерянные позиции. Он наваливается сумбурным потоком усложнений до полной потери смысла. Сознание кипит и я его теряю. Это страшно. Каждый раз кажется, что вернуться уже невозможно. Но Сеготин всегда меня достаёт из темноты. Он говорит, что я забираюсь слишком далеко, как ребёнок в азарте. И надо быть осторожней, так как можно потеряться навсегда. И даже он уже не сможет помочь.
Но я всегда бросаю вызов хаосу. Иногда мне кажется, что всего этого не существует. А я нахожусь в лечебнице, связанный по рукам и ногам, напичканный экспериментальным препаратом. Как хочется что бы это всё было не выдумкой. Но с другой стороны где-то в одном из измерений. В иной вариации событий я действительно стянут смирительной рубашкой и лежу в тусклой маленькой палате. И тот другой я, возможно, зовёт меня. Просит о спасении.