Он бесконечен… северный мой свет,
запавший в душу обмороком лета,
средь долгой стужи пролетевших лет
явившись сутью и игрой ответов,
в которых жизнь ютилась и дралась
со всеми злыми вымыслами ада,
тянулась верить, помнить и прощать
всё то, что сердцу очень, очень надо.
Мой Север снегом заметал зимой
надежды, что морочат и волнуют,
и расцветал весеннею слезой,
коль приходило время поцелуев.
Ах! душу мне в той путанице лет
целила мама вечною заботой…
тех поцелуев драгоценней нет,
и помнить хорошо об этом.
Просторами великая страна
не холит, но сурово сберегает
леса мои и реки… а судьба
сбываться назначенью не мешает.
И дышится раздольно, глубоко,
и знается сквозь кривду и напасти,
что жить здесь оттого и нелегко,
что не хотим мы жить без счастья.
На севере особый белый свет,
в нём различимы таинства, как сказки,
и стынет стужа, на которой звёзды след
оставили без смысла, без опаски.
И по колено снег… и труден путь,
и зов далёких окон светит еле-еле…
в полярной ночи тает жизни суть,
которой правила давно уж надоели.