Жестянка-жизнь, и порох в ягодицах,
сейчас рванёт – и ёкэлэмэнэ,
прощайте, благородные девицы,
созревшие для радостей вполне!
Осколки сердца брызнут по планете
феерией загадочных огней...
Ага, я был когда-то многоцветен,
распугивая ярмарку теней!
Налево – печень, вправо – селезёнка,
развешены на ёлке потроха...
Великий лжец я, милые девчонки,
не верьте горемычности стиха!
Чин-чином всё, всё абэвэгэдейно,
законы жанра порох не берёт,
на дно сумы упрятана идейность,
а мыслей в голове невпроворот.
Но есть одна тупая закавыка,
вернее, тупиковость жития –
как ни плети словесности из лыка,
бредёт к финалу азбука моя.
Рванёт она фугасом, не петардой,
не знаю что, но что-то омрачит,
ну, а пока строка бежит с азартом
в колеблющемся пламени свечи!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»