Ад прошлых лет, все глубокие ссадины
Юности, взрослости, вырезал, выкромсал!
Праздник души в декорациях свадебных,
Жаль лишь, что из дикобраза не выбрался.
Лупой окон рассадил в своей комнате
Зайчиков солнечных жирным курсивом я:
Имя, фамилию, отчество - полностью!
Чтобы читать каждый день, рефлексировать.
Выберусь - тут же раскроюсь, как бабочка,
Как мотылек из колючего кокона.
К свету взлечу и теплом твоей лампочки
Выжгу до пепла все важные органы.
Буду ж художником, каждую живопись
Ликом твоим, пресвятая, украшу.
Ветви плюща над тобой бы раскинулись,
Сзади б себя пририсовывал сажей.
Или сбежал б вдруг средь громов раскатистых,
Яхте твоей не зажег бы любви маяк,
Волком на каждое "здравствуй" бы скалился,
Лишь бы тебя не испортить, любимая.
Детище боли фантомной и каверзной,
Бешено, словно хлестаемый кучером,
В клюве пронес бы над миром как аист я,
Мол, посмотрите, какой я измученный.
Я – лишь восьмая меня, меньше четверти,
Скоро не станет и грифеля голого,
Слезы не лейте над выцветшим без вести,
Лучше излейте солдата из олова.
Урну готовьте! Как выгорю фениксом,
Всыпьте – и в море, в далекое плаванье.
Жаль лишь, что я, возродившись, на берег сам
Выбьюсь, в твоей белодоковой гавани.
В почву впитаюсь, в сорняк сорняком я
Влезу, нарочно, сжирая растительность,
В каждой тропе разрастусь, глину в комья
Сетью корней сожму, прутьями вытянусь.
В личное нагло врываясь пространство,
Вторгнусь с порога и в окна, и в стены,
Выложу прутьями гласное "здравствуй"
Жирным курсивом, палитрой пастельной.
Только не выберусь, сам заточил себя
В гроб этот. Выбрал прочнейшие гвозди.
Спрятал себя в лабиринтах бесчисленных,
Только тебя бы одну не испортить.
Кожу другую у Бога не выпросил.
Иглы не стриг свои, сжёг себя заживо -
Пусть моя горечь сожжет до фитиля всё,
Слишком я боль свою долго вынашивал.