Конец Киевской Руси
На слиянии рек Полота
С гладью Западной Двины,
Где леса, луга, болота
Словно в норму введены,
Город Полоцк основали,
Викинг стал его отцом.
Про Русь в Киеве не знали,
Это будет всё потом.
Знал всё Юрий Долгорукий,
В детстве много прочитал.
Были предки близоруки,
Край такой, считай, пропал.
Ещё в древности далёкой,
Племя кривичей подняв,
Веспасий в борьбе жестокой
Датских рыцарей унял.
И дреговичи вступили
В этот племенной альянс.
И радимичи там были
Вот такой возник баланс.
Полочане, так их звали,
А отсюда и Полоцк.
Веспасия все считали
Королём, без правил готск.
Постоянный набеги
Готский, с Балтики племён,
Поднимали, как побеги,
Много канувших имён.
Среди них и знаменитый
Рёнгвальд – викинг, как отец.
Стал не менее именитый
Князь известный, крупный спец.
Рогволдом его назвали,
В Полоцке он первый князь.
И соседи скоро знали,
Княжить, в Полоцк не суясь.
Пусть земля неплодородна,
Рогволд видел ценность мест.
Здесь Двина вся судоходна,
Рядом Неман, Вилья, Днестр.
Просто водные дороги,
А ещё Березина.
Где места порой убоги,
Но река, как хлеб, нужна.
Витебск рядом основали,
Встал на Западной Двине.
Веси новые вставали,
Рогволд ждал врагов извне.
А поэтому собрался
Строить Оршу, затем Минск.
Не успел, злой рок добрался
Как из дебрей сатанинск.
Дочь-красавица Роднега
Расцвела, как флокс, жасмин.
Словно солнечная нега,
Как бальзам, … восторг один.
Взгляд отца – прямой, открытый.
Губки, нос … с ума сведут.
Голос бархатный, забытый,
Словно шепчет: «Я же тут …»
Рогволд с Киевом не знался,
Даже с ним не торговал.
С новгородцами общался,
Их любовь завоевал.
Чтобы южного соседа,
То есть Киевскую Русь
Уберечь от исков шведа,
Он решил, скорей сойдусь.
На прекрасную Роднегу
Глаз положил Ярополк.
Князь Великий знал коллегу
И решил – с ним будет толк.
Брат вмешался Ярополка
Новгородский князь, сосед.
Князь Владимир не без толка
В Полоцк прибыл для бесед.
И вот, в будущем икона,
Он, крестивший вскоре Русь,
Объявил в обход закона:
- «На Роднеге я женюсь!»
Вошла в горницу Роднега,
Встала около отца.
Раскраснелась, как от бега,
На ней не было лица:
- «Он же «робич», сын рабыни.
У него Милуша мать?
Ты холоп, хоть княжишь ныне,
Так что сил своих не трать».
Тут Владимир, как взбесился,
Налетел, Роднегу смял …
Изнасиловал, свалился …
Отдышавшись, меч свой взял.
И Рогволд, был ещё в шоке,
Был сражён ударом в грудь.
Двух сынов его в итоге
Он успел всё ж рубануть.
Так закончилась эпоха,
Рода Рогволдов навек.
И Роднега просто кроха
В клане Рогволд человек.
Но Владимир не унялся.
Ярополк был им разбит
Киев взять не постеснялся,
А Великий князь убит.
Став Великим князем тут же
Полоцк стал совсем иным.
А Роднегу чуть попозже
Сделал спутником своим.
Управлял хозяйством лично,
Даже всех потом крестил.
Сын родился, он публично
Князем в Полоцк объявил.
Ветвь династии начало
Изяслав и заложил.
Его многим отличало
От родни, с которой жил.
На реке Свислочь поднялся
Город новый Изяславль.
Обустройством занимался,
Стал он, как Переяславль.
Он прожил совсем не много,
Умер рано молодым.
Ветвь его держали строго,
Имя стало родовым.
И своё происхождение
От Рогволда вёлся счёт.
Как Роднеги продолжение …
Рюрик? Просто как учёт.
Полтора прошло уж века.
Край немало пережил.
Но народ был не «калека»
И почтение заслужил.
Пик подъёма и расцвета
Князь Всеслав ему принёс.
Вещим назван был за это,
Так он княжество вознёс.
Стал всецело укрепляться,
Минск и Оршу основал.
Чтобы с Киевом тягаться,
Мощь нужна, он это знал.
Вскоре крепость Дрютск возникла
На реке с названием Друть.
И Лукомль с того же цикла,
Прямо к озеру есть путь.
Бесконечные разборки
В тягость стали, словно бич.
Даже меж собою торги
Не привык терпеть кривич.
Есть у Киева проблемы,
Да и Новгород не тот.
Все хотят жить вне системы
И пошёл круговорот.
Долгорукий и старался,
Как возможно, мир сберечь.
И с соседями пытался
Разногласия рассечь.
Ростислав уже в Смоленске
Вновь депешу отхватил.
Сообщалось: «Борис в Пинске
Ждёт, он пленных захватил.
Информация серьёзна,
Полоцк должен её знать.
А для них она и грозна.
Жди, не вздумай выступать.
Я уже сказал Борису» -
Юрий дальше сообщал:
- «Всё скажи про эту «крысу»,
Что он сделать обещал.
Без дружины не ходите,
Полоцк вам не Перемышль.
Вы туда гонца пошлите,
Так внезапности лишишь».
Князь смоленский в этом деле
В кой-то мере был педант.
И не чувства им владели …
В этом был его талант.
Ростиславу стало ясно,
Он решил Бориса ждать.
Юрий всё же не напрасно
Не стал плану возражать.
А Борис в снегу по горло,
Рано выпал в этот год,
Шёл вперёд, дыханье спёрло
От свалившихся невзгод.
С ним была его дружина
И литовцев тоже взял.
Не как «бывшая вражина»,
А как гриди щеголял.
Воцлав с ним, как старший гриди,
Глаз с Бориса не спускал.
Все привалы в лучшем виде
Охранял, а сам не спал.
Когда выбрались к Лучину,
Днепр их встретил, как своих.
Знали все на то причину,
Он кормилец многих их.
Ну, а дальше уже легче,
Через сутки и конец.
У Смоленска лёд покрепче,
Но с сюрпризами – стервец.
Встретил их Смоленск нормально,
Ростислав ждал у ворот.
- «В баню всех прошу буквально
Двадцать бань сгорят вот-вот!»
Дружный смех снял напряжение.
Воцлав крикнул: «Можно всем?»
- «Блохам, вшам ограничение,
Мусульманам. … Им зачем?
Они моются два раза,
Как родятся и умрут.
В остальном же их зараза
С ними, нам не отдадут».
Снова смех и прибаутки.
Воевода всех собрал.
- «Прекратите злые шутки!» -
И по сотням разбросал.
Очертания впечатлили:
Крепостные стены, вал …
Реки город охватили
В их верховьях он и встал.
Волга силу здесь набрала
И Двина в этих местах.
Ну, а Днепр, … жизнь показала,
Он у всех тут на устах.
Ростислав любил парную,
У него свой банный сруб.
Баню не найдёшь такую …
В сруб использован лишь дуб.
Внутри баньки только липа
И особенно полок.
Всё подогнано, без скрипа
Даже дверь и потолок.
А про каменку отдельно.
Камни горкой – Днепр принёс.
Диорит – всё неподдельно,
Миллионы лет их нёс.
Венички лежат любые,
Но берёзовые, … класс.
Есть из дуба недурные,
Можжевельник на заказ.
Здесь и пижмовый, полынный,
Из рябины даже есть.
С липы веник, друг пчелиный,
Эвкалипт доставил честь.
А в предбаннике от кваса
Кругом голова идёт.
Монастырский из запаса,
Квас медовый просто ждёт.
Квас брусничный, на чернике,
Даже есть «маланьин квас».
Квас ржаной на ежевике,
С хмелем есть на прозапас.
Банщик ждал князей у входа,
Ростислав с Онеги взял.
Там на Севере погода. …
Климат весь на них влиял.
И Борис сам убедился –
Онежанин виртуоз.
Он с парной соединился,
Был какой-то симбиоз.
Жар от веников волнами
Грел со всех сторон, давил …
Руки к квасу лезли сами,
Отдохнуть Борис просил.
Но когда уже сознанье
Стало тихо уходить,
Услыхал, как в назиданье:
- «В снег прошу всех выходить!»
Нет сильнее ощущения,
Чем с парной и голым в снег.
Это радость, без сомнения,
Оставляет яркий след.
Вся душа поёт от счастья,
Начинаешь вдруг орать.
От такого сладострастья
Просто хочется играть.
И князья, как будто дети,
Друг за другом и в сугроб.
Позабыв об этикете,
Пока их не брал озноб.
А потом опять парная,
Снова банщик Царь и Бог.
И истома нарастая,
Подводила свой итог.
После трапезы короткой
И начали разговор.
Ростислав с душевной ноткой:
- «Ну, так кто там нам в укор?»
Сбитень принесли с подвала,
Зубы ломит. Ох, хорош!
И Борис: «Давай сначала
Я скажу, тогда поймёшь.
Ты на Западе соседа
Досконально изучил?»
- «Князь из Полоцка весь в деда.
К сожалению мало сил».
- «Почему силёнок мало?
Дед Всеслав, каков был князь!
Претендентов много стало …
На Руси такая ж трясь» -
И отпив немного сбитня
Борис снова: «Весь секрет
Их позиция бесстыдна,
Братьев этих, вот ответ.
Глеб сейчас уселся в Минске,
Полоцк не желая знать.
Святослав, в каком-то свинстве,
Витебск, глядь, решил прибрать.
Брат Борис, мой тёзка тоже,
Друцком хочет завладеть.
А Роман с Давыдом всё же
В Полоцк мыслят залететь»,
Ростислав помыслив: «Всё же
Я-то что здесь за игрок?
Надавать им всем по роже?
Ты считаешь, будет прок?»
- «Наши праотцы хотели
Земли их взять под контроль.
Мы сегодня расхотели,
Нам бы выжить, вот в чём соль.
Но опасность есть другая,
Запад может всё прибрать.
Перспектива нас такая
Разве может привлекать?»
- «Есть на Западе такие?»
- «Я за этим и пришёл,
Чтоб сказать, дела иные
Назревают, мир прошёл.
Осенью был на Волыни,
Там и встретился лоб в лоб.
Да Литва! Они и ныне
Для меня готовят гроб.
Я разбил отряд их мощный,
Он разведку проводил.
Из трёхсот десяток тощий
Жив остался. Остудил.
Здесь со мной пришли литовцы,
Сотник Воцлав среди них.
Парни смелые, не овцы …
В гридях состоят моих.
Вот его я предлагаю
К разговору приобщить.
Откровенно полагаю -
Может много сообщить».
Ростислава слуги знали.
Он всегда в поступках здрав.
С полуслова понимали,
Быстро Воцлова позвав.
Тут как тут и появился,
Словно за углом стоял.
Но Борис не удивился,
Быть на стрёме слово взял.
Весь подтянутый и стройный.
Сбоку в ножнах меч висит.
Шлем, хозяина достойный,
Серебром таки блестит.
- «Проходи!» - Борис спокойно:
- «И садись, есть разговор.
Князь смоленский стал невольно
Вовлечённым в этот спор.
Расскажи ему подробно
Обо всём, что мне сказал.
Мне, как видишь, неудобно
Пересказывать, чтоб знал».
- «Ты литовец? Это верно?» -
Ростислав решил узнать:
- «Если это достоверно,
Русский, где сумел познать?»
На вопрос ответил сразу:
- «Да литовец. Это так.
Не видал Литву ни разу
От рождения, вот ведь как.
Мой отец, мир его праху,
Новгородский гражданин.
Был при князе, по размаху
Он, похоже, был один.
Служа тысяцким в дружине,
Был во всём незаменим.
И погиб он на чужбине.
Нет вестей, что стало с ним.
Мать моя скончалась раньше.
Так вот я в Литву попал.
Там родня жила. Что дальше?
Миндовг честь мне оказал.
Миндовг, это князь литовский,
Он сейчас совсем не тот.
Появился зуд бойцовский,
Всех подмял под свой расчёт.
В Троки строит замок главный.
Мол, в Европе нет таких.
Как король Литвы он равный
Всем монархам. Чем не псих?
На Волынь он замахнулся
И меня отправил в рейд.
Чтобы я там развернулся,
Всё разнюхал, где верней.
Князь Мстислав, слабак конечно,
В гости шёл к нему Борис,
Сообщил мне это, встречно
И ему, что ждёт сюрприз.
Вот и встретились с ним в поле,
Даже стыдно вспоминать.
В меньшинстве нас измололи,
Там остались вечно спать.
Князь Борис мне дал очнуться
И осмыслить что да как.
От Миндовга отряхнуться …
Ведь отец был не дурак,
Раз служил Руси Великой.
Знал, что будущее здесь
Я себе потери дикой
Не простил. Зазнайству месть.
И Борис поверил дважды,
Что моим стенаниям внял.
И что запросто однажды
Он к себе на службу взял».
- «Впечатляет, … очень даже» -
Ростислав легко вздохнул:
- «Ну, а дальше? Ты на страже …
Я-то что здесь почерпнул?
В Полоцк я прервал поездку,
Вы по снегу столько вёрст …
Не могу же я в отместку
Показать, что слишком чёрств.
Если что-то есть в заначке,
Ты мозги мне не морочь.
В этой, пусть даже задачке,
Как в Волыни всё точь-в-точь.
Угадал? Не сомневался,
Что всё к этому придёт» -
Ростислав вдруг рассмеялся:
- «Сено к лошади идёт!»
Воцлав тоже улыбнулся:
- «Вы действительно стратег.
Мой сюрприз вновь умыкнулся,
Думал, что предостерег».
Воцлав глянул на Бориса,
Тот умышленно молчал.
- «Рассказать кто эта крыса?» -
Так подумал и начал:
- «Как закончили в Волыни
И вернулись снова в Пинск,
Написал «отчёт», что ныне
В плен попал, что вышлют в Минск.
Написал, что князь Волынский
Очень грамотен, силён.
И союз антиордынский
Им с соседом заключён.
С ними венгры солидарны,
Всё ж один слабее двух.
Так что мы для них бездарны,
Весь отряд разбили в пух.
Предложил Миндовгу так же
Про Волынь пока забыть.
А вот Полоцк, этот слабже,
Что не город, своя прыть.
Мой гонец в Литву умчался
И письмо легло на стол.
Так вот я и «отчитался»,
Чтоб Миндовг сберёг престол».
Ростислав расцвёл в восторге:
- «Ай да шельма! Молодец!
Даже речь не вёл о торге.
Рассказал и всё. … Хитрец!
Вот теперь считаю можно
Ростиславу доложить.
Нападение возможно!
Выход есть один – дружить».
А тогда Борис вмешался:
- «Не дослушал его, брат.
Разговор только начался,
Ты дослушай весь трактат.
Вот тогда и дай оценку,
Но его я не отдам.
Оцени, какую сценку
Он бросает нам к ногам».
Князь смотрел так удивлённо,
Будто видел первый раз:
- «Покорил определённо …
Всё молчу, без лишних фраз».
Воцлав снял шлем осторожно
И утёр вспотевший лоб.
Выпил, это непреложно,
Выдохнул, продолжить чтоб:
- «Я послал двоих в разведку
В город Троки, только там
Можно взять всё на заметку,
Что сейчас так нужно нам.
Оба были камнетёты,
Прежде чем пойти служить.
Там отпали все вопросы,
Когда в замке стали жить.
Там и начали активно
Изучать, кто, чем живёт.
Повезло интуитивно,
Кадр нашёлся, вёл учёт.
Он на золото купился,
Было несколько монет.
Сам у Миндовга кормился,
В свите им же был пригрет.
За какие там заслуги-и-и …
Нашим было наплевать.
Но оплачивать услуги
Надо было. Как не дать?
И вот этот «приближённый»
Им принёс конкретный план.
С общей целью сопряжённый,
Не похожий на обман.
После Рождества Христова
Выйти к месту Городец.
Дальше Минск, он как основа,
Дрютск, там Витебск и конец.
Полоцк сам отдаст без боя
Всё. Зачем им рисковать?
Жить вассалом лучше стоя,
Чем в сырой земле лежать.
И Миндовг почуя силу,
План захвата подписал.
Вырыл он себе могилу,
Не уйдёт, погибнет сам.
И чтоб не было сомнений,
Вот он этот самый план.
Их там несколько, прозрений
Не наступит. Это нам».
И Воцлав положил карту,
Развернув её, на стол.
- «Дайте мёду ему кварту!
Он Литве нутро вспорол».
Этот возглас Ростислава
Был ценнее дифирамб.
Так приветствовал Воцлава,
Видя волю и талант.
- «У меня есть предложение» -
И Борис, сидевший, встал.
- «Это наше одолжение
И чтоб Полоцк это знал.
Предлагаю выйти завтра,
Ни к чему сейчас тянуть.
Там обсудим время старта
И детали, … так что в путь».
Ростислав не согласился:
- «А людей надо беречь.
Ты ж вчера только явился …
Их здоровьем пренебречь?
Пару суток отдыхайте,
А Миндовг наш не уйдёт.
Вы в гостях? Вот и дерзайте,
Каждый здесь себя найдёт».
Сутки быстро пролетели
И Смоленск дал отдохнуть.
Две дружины аж блестели,
Всё готово было в путь.
Полоцк, как сосед Смоленска
Связан был навек Днепром.
Не страдая от блаженства,
В лес не лезли напролом.
Шли рекой, так было проще.
Путь длинней, но ясность есть.
Дисциплина, правда, жёстче,
В полынью можно залезть.
Город с Западной Двиною,
Как с женой судьбу связал.
И вдоль берега стеною
Полоцк жизнь, как осязал.
Упреждённые гонцами,
Горожане ждали их
Вышли семьями, с мальцами.
Вдруг увидели своих.
Ростислав, их князь бессменный,
Вроде искренне, но ждал.
Разговор же откровенный
Он никак не ожидал.
Отдохнув чуток с дороги
И слегка перекусив,
Отогрев с мороза ноги …
- «Что ж начнём раздор забыв» -
Так Борис начал беседу:
- «Собери-ка ты совет.
Знать свою, … давай к обеду.
Оградим всё от клевет.
Всем доложим, что узнали,
Но решать, конечно, вам.
И последствия чтоб знали.
Ты же князь – гроза врагам».
Ростислав лишь улыбнулся,
А в улыбке был сарказм.
Как о бычий «блин» запнулся …
- «Я гроза? Ага, маразм» -
Молвил тихо и понятно,
Было трудно не понять.
Но смолчали все. Занятно,
Что никто не стал пенять.
И совет, весьма солидный,
Ростислав сумел собрать.
Всё боярство, штат завидный,
Духовенство, рати знать.
Только лучшее, что было
Он отдал, где был совет.
Красотой даже смутило
Тех, кто не был здесь вовек.
Зал огромный в позолоте
Весь в каменьях потолок.
Изразцы, резьба в почёте,
Пол совсем не из досок.
Ростислав смоленский первый
Вышел в центр и произнёс:
- «Двести лет трепал нам нервы
Грех, что предок преподнёс.
И лишь Юрий Долгорукий
Заявил, что Полоцк брат.
Деды дрались, пусть же внуки
Разберутся, кто их враг.
Как смоленский князь, я знаю -
Мы сейчас сильнее вас.
Мыслей нет, и не желаю
Даже думать – я ваш князь.
Все мы здесь по поручению
Не прощения просить.
По другому назначению,
О беде предупредить.
В руки к нам попала карта» -
Ростислав её поднял:
- «План захвата вас до марта,
Долгорукий всё понял.
Вот за этим и прибыли,
Нам нет смысла вас терять.
Если вы нас не забыли,
То поможем отстоять.
Чтобы ваш князь вместе с нами
Операцию провёл.
Что к чему обсудим сами …
Ну, так как? Я всё довёл?»
Шум стоял неимоверный,
Каждый силился узнать:
- «Супостат! Гад иноверный!
От кого такое ждать?»
- «Нет, друзья, не угадали …
Им до вас и дела нет.
Не они бы вас сожрали,
А Литва! Да ваш сосед».
В зале сразу стало тихо.
Сообщение многим шок.
- «Чья же это всё же прихоть?
Но ответом был смешок.
После бурных обсуждений.
Без намёка на раздор,
Без особых всяких мнений
Заключили договор.
Всем князьям объединиться,
Там совместно все решить.
И друг к другу относиться
Так, чтоб боль не причинить.
Это было достижение!
Ещё пару лет назад
Даже просто уважение
Было выше всех наград.
И когда совет довольный
Разошёлся по домам,
Собрался совет престольный
Дать оценку всем шагам.
Перво-наперво решили
Срочно Глеба известить,
Чтобы Минск свой защитили …
Стены, башни укрепить.
Приготовится к осаде,
В город точно не пускать.
Чтоб не мыслил о разладе,
На подходе будет рать.
Да и в Витебск к Святославу
Тоже ускакал гонец.
Не искал, чтоб в стычках славу,
Выйдет с города – конец.
Наконец Борис взял слово:
- «Предлагаю вариант.
Топать вместе – бестолково,
Миндовг знаю не гигант.
Разделиться нам важнее,
К Минску выйти с двух сторон.
Не навалом, а скромнее,
Чтоб не знал, что окружён.
Я пойду южнее Минска
Выйду к Дудичи, а там
В деревеньке той без риска
Всё расставлю по местам.
Речка Свислочь недалёко,
На которой Минск стоит.
Вот такая подоплёка,
Вот что сделать предстоит.
Вы вдвоём, два Ростислава,
Занимайте Логожеск.
Племяша там Брячислава
Научите чтить свой крест.
Это севернее Минска,
Там и ждите Рождества.
Думаю, развязка близка,
Но не надо торжества.
Предлагаю в сечь не лезти,
Если сам не поползёт.
Выгнать вон должны мы вместе,
Остальное Бог пошлёт».
Вот уже весь Полоцк вышел
Ростиславов проводить.
И настрой людей был выше
Чем могли предположить.
Люди плакали от счастья,
Хором пели «Отче наш».
Словно не было несчастья
И в сознаньях ералаш.
И хоругви, и иконы …
Всё, чтоб их благословить.
Были, может быть, препоны,
Но народ нельзя убить.
Как по писаному вышло,
Всё, как план и полагал.
Даже возгласов не слышно,
Как Борис предполагал.
Только главные отряды
Перед Минском встали в ряд,
Борис вышел из засады,
Развернув свой княжий стяг.
Миндовг понял – промахнулся,
Русских так не одолеть.
С бранью русской он вернулся,
Не желая помереть.
В Минске встретились все вместе.
Глеб, увидев эту мощь,
Обещал отцу не лезти,
Порознь и достаток тощ.
Ростислав в Смоленск собрался,
На прощание он сказал:
- «Я здесь опыта набрался,
Я здесь многое узнал.
Полоцк стал нам дружелюбный,
Так что будем связь держать.
Есть ответ на всё разумный
И нельзя сидеть и ждать».
Юрий всё узнал позднее,
Каждый князь своё писал.
Даже Полоцк, что важнее,
Тоже грамоту послал.
Но тревога нарастала,
Не всем нравился расклад.
Власть столицы уплывала …
Нужен был другой уклад.