Вуаль закрыл усталый пианист,
В банкетку ноты уложил прилежно;
Сегодня он, так трепетно, так нежно
Играл впервые собственный каприс.
Склонился он безропотно и ждал,
Что будет, лишь бушующая кода,
От расписного отразившись свода,
Покинет прочь безмолвствующий зал.
Зал ликовал, срываясь с мест, а он
Растерян был, и чуточку смущаясь,
Покинуть сцену долго не решаясь,
Свой благодарный повторял поклон.
Софит погас, и сторож дверь закрыл.
Весна, как тень, по улицам скользила;
В ночь застывала, в полдень моросила,
Сбиваясь в стразы глянцевых перил.
Он тихо шел. Огней фонарных свет,
По мостовой дорожками искрился;
То ног касался, то вдруг сторонился,
И оббегал вокруг, и крался вслед.
Оваций гром растаял, словно сон,
Который вряд ли повторится снова;
В пыль улетит счастливая подкова,
Последний раз издав протяжный звон.
Вот серый дом, врастающий в гранит,
Кровать и стол, лист, перья и чернила;
Снял плащ и лег, как был, теряя силы,
Не осознав, что стал он знаменит.