В любой стоячей луже, где дно скрывает ил,
Живёт себе, не тужит амёба-крокодил.
(…А если не лениться и глянуть в микроскоп,
То можно убедиться, что там их целый скоп!)
За них сначала взялся голландец Левенгук.
Он мастером являлся оптических наук.
Но сдёрнул тайны полог и показал врагов
Нам всё же энтомолог и немец Розенгоф.
Теперь и школьник знает амёбы организм:
Как он её спасает в природный катаклизм,
Чем дышит эта клетка, что у неё внутри,
И для чего нередко пускает пузыри.
Вот пересохнет лужа иль превратится в лёд –
Ни зной, ни злая стужа амёбу не убьёт!
Она, чуть что, сожмётся и станет как кокос.
И в цисте остаётся держать по ветру нос.
Природы все напасти она перелетит
И как при прежней власти вновь в лужу угодит.
Настроит свою плазму и двинется вперёд –
Поближе быть к миазму, что тина выдаёт!
Привычной так дорожкой без сердца она прёт.
Своею ложной ножкой знай под себя гребёт.
Ведь бьётся в её теле один лишь только рот,
И всё в него метётся, что близко подойдёт...
P.s.
За что людей сверх-тихих амёбами зовут?
Как будто мало диких примеров там и тут.
Другой ведь в жизни самый неистребимый класс,
...который Боже правый прогнал однажды с глаз.