Последующие несколько дней происходило осмысление слов Сеготина. С одной стороны ситуация нелепая, с другой ошеломляюще реальная. Ведь он видел своими глазами Храм, Гошу, рассуждающего об аморфах, фокусы Сеготина с материализацией, симулятор, в котором всё кажется двухмерным, побег из лечебницы. Что это? И ведь в сущности ничего не изменилось. Он бродил по родным улочкам. Всё те же нервные вскрики машин на перекрёстках, те же бойкие молодые парни, спешащие по делам и на стрелки во дворы, где старшие показывают как надо жить, а воздух пропитан тестостероном. Те же панельные бело-коричневые многоэтажки. Тот же свинцовый Люблинский пруд с опустевшей лодочной станцией, а на другой стороне турники, на которых моложавые старики выделывают фигуры перед сопляками. Всё тот же неумолимый контраст, когда идёшь вдоль пруда к Волжской улице, а навстречу тебе идут сонные мамаши с колясками. Их обгоняет бойкая молодая девушка с убранными в тугой хвост волосами. Её взгляд отстранён, а мысли давно поглощены офисом, где атмосфера перспективы и будущего. Она машинально поправляет наушник и исчезает за поворотом. И тут же на обочине в кустах чертыхается компания пьянчуг, словно жуки в навозе. То и дело принимают безобразные позы.
Подойдя к дороге, ощущаешь тёплую сырость асфальта, орошённого, Зилом из муниципальной службы. Даже местное казино спит всё на том же месте, выставив напоказ главный приз для азартных дураков.
И всё же что-то изменилось. Когда Слава, сделав, круг по району уже подходил к подъезду, то он понял. Раньше всё это было само по себе. Раньше реальность давила со всех сторон на него, удерживая сознание и разум. Не давая им разлететься по вселенной. Словно пластиковая упаковка удерживает молоко. А сейчас ощущение изменилось. Чувство, что находишься в центре всего. Мир движется вокруг так же, как и планеты вокруг солнца. И если что-то случится со Славой, то всё разлетится на мелкие кусочки. Слава подумал: «Может это параноидальный бред? Я где-то слышал, что параноики ставят своё эго в центр действительности. А отсюда и вся их подозрительность, навязчивость, сложность выводов при общей логичности и даже здравости рассуждений. Возможно, эгоизм появился с первым параноиком», - и на этой оптимистичной ноте Слава закончил круг размышлений.