Был бы я Питером, Брейгелем был бы,
Город смешной на доске воплотил бы;
На полотне, на холстине простой
Люди-людишки б толпились гурьбой.
Шли б друг за дружкой и в разные стороны, –
Все бы летели, как совы и вороны.
Эти брюхаты, и в дымке морозной,
С глупой улыбкой, с гримасой серьёзной.
Бабка с полдюйма, крестьяне мордасты,
Птица с хвостом наподобие ласты,
С веером крыльев, и грудка бела.
Эта сорока воровкой была.
Это она утащила колечко, –
Бедная Карла лишилась сердечка.
Был в изумлении Карл и в тоске, –
Эту сороку прибил он к доске.
Он пригвоздил её краской и кистью,
Нежно оправил в дубовые листья.
И без колечка прожил, без венца.
Карла забыла его, гордеца…
Умер художник, сорока – живая.
Носит свой хвост, о любви распевая.