Мы все качаемся в печальном гамаке.
Не налегке - о груз - не налегке.
И стукаемся скальпом в потолок.
Гамак совлек, свернулся, уволок,
Как маленький венерин башмачок.
Колеблется, маячит вдалеке.
В суставах мякоть зрела-перезрела.
И за какое ни возьмешься дело,
Все провисает. Все не в кулаке,
А в разомлевшей крабовой руке.
Осело неопознанное тело
Расслабленной уликой на песке.
Влечет в потоке пескарем на леске
В сумбурном блеске и на мелком всплеске.
Волну царапая строптивой чешуей,
Влачусь я в золотистой власянице.
Не рыба, не растение, не птица.
Не дышится, не плачется, не спится.
И надо всем неведомый покой.