Его красота в движении...
Дж.М. Хопкинс,
Славен Господь
за все пятнистые вещи...
И опять о рябом и пятнистом, быть может, вот так же позволено будет
Написать, проходя глубину, словно ветром морским испещрённую воду, –
Письмена, письмена, и повсюду – неведомый слог и язык, переводом,
Толкованьем не тронутый, близкий однако к поверхности... Много ли судеб
Миновала неясная речь, застывая, струясь в отдаленье, теряясь
Говоря между нами, и в нас, в самый слух обращаясь, шепча, достигая
Нашей подлинной сути, и там, в тишине, как ребёнок, босыми ногами
Что-то шлёпая вновь, топоча несуразно, нестройно, и вновь повторяя
То, что ясно нельзя повторить: неожиданность голоса... То лишь известно,
Что внезапное, быстрое – здесь же, где мы, посредине земного, в случайном,
Обнажённом случайностью, словно молчанием, – так умолкает, нечаян,
Птичий шум и взрывается тотчас опять... О, блаженного времени песни!
Несуразное – вот интонация их. Но какое же в них изумленье
Самой жизнью своей малоценной, певучим пространством полуденным, небом,
Ослепительно ясным и облачным, тускло-задумчивым, вытканным немо
Бесконечно различным и тихо роняющим наземь лиловые тени...
Это будет всегда. Над тобою, рябое, ответы текут облаками.
Мы – ручейники, небо, мы в этом течении живы. И полнится время
Именами и счастьем, и в вечных признаниях кроны расходятся в реки
Приходящих ветров, и плоды усыпают подножия, вьются коренья
В опьянённую тайною песню земли, и росток прорастает сквозь камень,
И притихшее время читает и пишет на память
Виноградную – ткань одуванчиков! – книгу весны...
Ноябрь 2107.