( Пародия на пародию)
Не карлик был Мэнлет, однако
Не великаном тоже был.
В воде устало видел раков.
Про чай с супругой, позабыл.
Сейчас случится, сладкий миг, ружьё моё пальнёт,
И старый ботинок, что брошу удачно
Так к берегу быстро волной принесёт
Ту утку, что я обозначу!
Жена мне достала моё ружьецо.
Она же швырнула ботиночек старый
И булочку печь с деловитым лицом
Взялась, чтобы утку отведать недаром.
Как тратится время, берут что словечки.
Вот мысли текут, словно таянье свеч
В местах, где красивая птица на речке.
О, как незатейлива кряканья речь!
Где спрятан Омарлет, и Краблет ползёт
Так медленно, словно во сне.
Где домик Дельфина, Плескун там живёт
Шлепки, издавая внезапно извне.
Где ищут лягушки личинок прозрачных,
Где уточки всюду лягушлетов ищут,
Где уточек к берегу носят собачки.
Всё создано в мире для пищи!
И вот загружает он пули и порох,
И поступь как воздух бесшумна, легка,
Всё громче и громче становится ворох
Бахвальства и рёва на все голоса.
Они ерепенятся все до и после,
Они трепыхаются выше и ниже,
Они верещат так назойливо вовсе.
Странные вопли из жизненной ниши!
Они повторяются как-то без спроса,
И их ощущают усы с бородой.
Как будто бы сзади стоит кто-то рослый,
Глумится, смеётся и рушит покой.
Долой огорченья и слёзы долой!
Стоять манекеном, не плачь за ошибки!
Вон пальчик со рта, да и песенку спой
Из детского сада с улыбкой!
И он размышляет, поёт “Ой, та - та!”
Корова луною увенчана.
Вот скрипка, она раздражает кота.
И ложка с тарелкой в побеге замечена.
Обидно ему за того Паука,
Что нежно на твороге сделал привал,
Когда Мисс Маффет испугалась слегка.
Как он своим видом её напугал!
Мелодия звуков Ивана Купала.
Восторг от её залихватского стона.
Она вдруг явилась к нему из тумана
И он ощущал её сонную крону,
Упругость и сочность и разность
Её разветвлённости веток.
О, как удивительна праздность
Мотива из песни креветок!
Когда у уточки померкнет свет,
Я вмиг домой её снесу,
А там устроим мы банкет.
Бутоны роз на рис вложу.
Но вот боюсь за выстрел мой.
Быть может утка на показ
Смирится с жалкою судьбой.
Пальну, пожалуй, ещё раз!
Тут он пальнул, момент какой!
И сразу стала тишина.
Умолкли звуки за спиной.
Всё, мимо, дома ждёт жена.
Ждёт, что домой он принесёт.
И чавкать весело супруги
Начнут те булки, что спечёт.
На речке утка снова ждёт его потуги!
In stature the Manlet was dwarfish--
No burly big Blunderbore he:
And he wearily gazed on the crawfish
His Wifelet had dressed for his tea.
`Now reach me, sweet Atom, my gunlet,
And hurl the old shoelet for luck:
Let me hie to the bank of the runlet,
And shoot thee a Duck!'
She has reached him his minikin gunlet:
She has hurled the old shoelet for luck:
She is busily baking a bunlet,
To welcome him home with his Duck.
On the speeds, never wasting a wordlet,
Though thoughtlets cling, closely as wax,
To the spot where the beautiful birdlet
So quietly quacks.
Where the Lobsterlet lurks, and the Crablet
So slowly and sleepily crawls:
Where the Dolphin's at home, and the Dablet
Pays long ceremonious calls:
Where the Grublet is sought by the Froglet:
Where the Frog is pursued by the Duck:
Where the Ducklet is chased by the Doglet--
So runs the world's luck!
He has loaded with bullet and powder:
His footfall is noiseless as air:
But the Voices grow louder and louder,
And bellow, and bluster, and blare.
They bristle before him and after,
They flutter above and below,
Shrill shriekings of lubberly laughter,
Weird wailings of woe!
They echo without him, within him:
They thrill through his whiskers and beard:
Like a teetotum seeming to spin him,
With sneers never hitherto sneered.
`Avengement,' they cry, `on our Foelet!
Let the Manikin weep for our wrongs!
Let us drench him, from toplet to toelet,
With Nursery-Songs!
`He shall muse upon "Hey! Diddle! Diddle!"
On the Cow that surmounted the Moon:
He shall rave of the Cat and the Fiddle,
And the Dish that eloped with the Spoon:
And his soul shall be sad for the Spider,
When Miss Muffet was sipping her whey,
That so tenderly sat down beside her,
And scared her away!
`The music of Midsummer-madness
Shall sting him with many a bite,
Till, in rapture of rollicking sadness,
He shall groan with a gloomy delight:
He shall swathe him, like mists of the morning,
In platitudes luscious and limp,
Such as deck, with a deathless adorning,
The Song of the Shrimp!
`When the Ducklet's dark doom is decided,
We will trundle him home in a trice:
And the banquet, so plainly provided,
Shall round into rose-buds and rice:
In a blaze of pragmatic invention
He shall wrestle with Fate, and shall reign:
But he has not a friend fit to mention,
So hit him again!'
He has shot it, the delicate darling!
And the Voices have ceased from their strife:
Not a whisper of sneering or snarling,
As he carries it home to his wife:
Then, cheerily champing the bunlet
His spouse was so skilful to bake,
He hies him once more to the runlet,
To fetch her the Drake!