На крах взираю без тоски глубинной,
В боях кровавых зверь заматерел,
Не выставит он спину под лавины,
И душу не распялит под прицел.
Оглох, ослаб, щетинистый спросонья,
Чернушку заменил на белый хлеб,
В истлевшем склепе морщится Февронья:
Причастных растащили на потреб.
Пассивный век и времена жестоки,
Дуэлям дан давно обратный счёт,
Прихватишь милой розы по дороге,
Бисквитный торт, и что-то там ещё.
Не верь, судьба, оставь чулки на сдачу,
Оставь чулкам нетленный индивид,
В снегах остался облысевший мачо,
И не болит. Как жаль, что не болит...