степь широкая до дна земли
ворон над ширкой степью
древний край дорогою пыли
над раскинутою благолепью
это синия звезда
освещает степи
призрачная сон вода
ветром холмы треплет
терема резные города
слов славянских лепет
стук конного топота
витязь в думе крепнет
за лазоревые очи
полонненная славян стезя
и сыра земля как отчая
ханства статуи ферзя
кочевое поле голо,
только тысяча острых стрел
над славянским соколом
у церковных стен взлетел,
да родимая сторонушка
ферзь во ставке хан
русская краса лебедушка
китеж озера обман.
супротив него идолище
литый истукан,
истукан заморский,
тьма ты полоненная,
пепел деревнь горсткой,
Русь ты не пронзенная,
ни клинком ни кнутом,
на торгах людских бичеванье,
в истукане лютом,
зверя завыванье.
гусляры и песенники
сказки князю бают
за кочевым полем висельники
рабским кораблем пылают.
сон страна родимая
полоны да набеги
Русь ты невредимая
княжество на веки.
и от самого Киева
до скита замшелого,
рать ты цвета полевая,
жита черного погорелого.
все так топчут хлеб,
и топочут дикие кони
храм сгорел ослеп,
и наш люд полонен,
но взойдет синь звезд
и лазоревые очи,
оберег свезет,
сквозь степняков строй волчий.
и взойдет заря,
заголосит вече,
белая земля,
спасена навечно.
там где зреет море,
витязи на тыну ратном,
на степном дозоре,
в строю литом латном.
и играют жалейки,
собрали родную рать,
степняки ,как зверки,
прочь вон удирать.
не закатилось солнышко,
над теремом родимым,
полно жита зернышка,
к селам невредимым.
где степняк косой
бубном трясет пляшет
огонь лучевой витязя обвяжет.
заскребет кручинушка,
но пройдет стронкой,
ох ты хлебно житушко,
церкви свет звонкий.
на груди ладонки,
стебельки хоругви тонки.
вейся степь привольная,
там за морем синим,
песня вьется вольная,
иго мы низринем,
и Москва околица,
витая желанная,
не петля полонница,
а дорога страннная.
прозревает Русь духом,
края людного,
полнится земля слухом,
слова пересудного.