Посвящается жёнам декабристов, которые добровольно отказались от дворянских привилегий и отправились вслед за осужденными мужьями в Сибирь, чтоб стать для них утешением и опорой. Для нас эти женщины останутся символом самопожертвования во имя любви.
Авторы попытались представить, как мог бы выглядеть вечерний разговор двух выдающихся женшин того времени княгинь М.Н. Волконской и Е. И. Трубецкой, который мог состояться 1827г. , когда условия прибывания их мужей в ссылке были самыми суворыми, а свидания с ними разрешались всего лишь два раза в неделю...
В соавторстве с Ритой Ремарк.
Мария Волконская.
Ты слышишь, Катенька, как вьюга разошлась?
И даже в доме пальцы стынут, не согреться.
Порою рвётся в Петербург моя душа,
Я вспоминаю отчий дом и радость детства!!!
За сыном я тоскую очень, видит Бог.
И мысль, что папенька сердит, больней бьёт плети,
Но разве страшен людям любящим острог?
И разве мы за судьбы милых не в ответе?
Екатерина Трубецкая
Да, право, Машенька, ужасный, лютый край!
Поношенное платье стало мне нарядом,
Но, знаешь: на душе царит бессменно рай,
Тогда, когда позволено быть с мужем рядом!
Кухарки мне пришлось освоить ремесло,
Но слышишь: ни о чем ни капли не жалею!
Пусть в эту глушь судьбой суровой занесло,
Я благодарна и пред ней благоговею!
Мария Волконская.
Люблю сидеть у печки, где трещат дрова,
Мы, жёны каторжных, смирились и с бесчестьем,
Но побороться всё же стоит за права,
Походатайствовать, чтоб жить с мужьями вместе.
Их руки, ноги заковали в кандалы,
Такое раньше и представить было сложно:
Покои наши неуютны и малы,
Прибой морской и шум балов остались в прошлом.
Екатерина Трубецкая
Что сделаешь, Мари? Былого не вернуть,
И навсегда смирилась я с потерей этой.
Знать Богом нам с тобой иной назначен путь,
Уж лучше в холоде, чем ложью быть согретой
А при дворе все так же гладь царит, да тишь,
И лицемеры побояться молвить слово.
Им хорошо, когда не ропщешь да молчишь...
Дождемся ль, Машенька, когда падут оковы?
Мария Волконская
Не знаю, Катенька! Но вот папА сказал,
Что без царя в России стало б только хуже,
И этот бунт отбросить мог страну назад.
Не всё мне ясно, но, поверь, горжусь я мужем!
Все декабристы станут символом реформ,
О них напишут очерки, романы, пьесы!
Сейчас заросшие, как и герой Дефо,
На рудниках поют в лохмотьях Марсельезу!
Екатерина Трубецкая
Так далеко не строю планов я, Мари...
Возможно, в будущем история их вспомнит.
Ну а сейчас дождаться б утренней зари,
Чтоб перестать шагами мерить холод комнат.
С тобою завтра снова сможем их узреть,
Но ночь так тянется, мучительно, тоскливо...
Так хочется не разлучаться с милым впредь,
Не так уж много нужно, чтобы стать счастливой!