пока над городом
полотна рваные
струились ватою
и небо выло,
я заходил
в холодную ванную,
где горло жрущее воду с мылом
со мной говорило:
холодный «бульк»,
порвав гортань,
заткнулся снова
сегодня
как будто
стена из пуль
разрешетила мое слово.
хочу быть выброшен у приэльбрусия,
хочу шумительность волн и леса,
я даже тонуть уже не боюсь
хоть в этой ванной,
сейчас
и здесь.