Куда ни поеду, куда, второпях, ни пойду
тебя ощущаю, как чувствовал раньше беду,
как раньше предчувствовал счастье, как верил и ждал,
тебя ощущаю, куда бы ни шёл, ни бежал.
О чём я? Бог весть! Улетают скворцы и стрижи.
Что будет? Не знаю. Ты знаешь? Тогда расскажи,
куда мне деваться с моим ощущеньем тебя?
А листья кружатся, уже ни о чём не скорбя.
И в этом кружении, мнится, мерцает ответ,
которого даже ещё в подсознании нет.
Но листья кружатся, стрижи улетают, скворцы.
Что было? Не помню. Походы, музеи, дворцы.
И в том мельтешении, в том завихрении дней
остались вопросы, ответы, обрывки идей.
Остались, остались, я все их припомнить могу,
найти их не сложно, почти, как иголку в стогу,
но след их потерян, лишь месяц подковкой златой
о днях тех грустит, о поре восхитительной той.
Что есть? Ощущенье. Моё ощущенье тебя:
и листья, и птицы, и мягкий канун октября,
и некуда деться. Куда, второпях, ни пойду
тебя ощущаю, как чувствовал раньше беду,
как раньше предчувствовал счастье, как верил и ждал,
тебя ощущаю, куда бы ни шёл, ни бежал…
А там, далеко, где за мысом сгущается мгла,
где зорька вечерняя мгле помешать не смогла,
звезда засияла, Венера, наверно, бог весть,
и это знамение доброе, кажется, есть…