Стоит заговорённый лес
В глубоком сне. На белом фоне,
Под сводом голубых небес,
Спит можжевельник в капюшоне.
Снег облепил его с макушки,
На юго-западной опушке,
Не так давно. И ствол тесня,
Уже проложена лыжня
Для наслаждения пейзажем:
Полей, холмов и крыш далёких,
Высоких сосен одиноких,
Под белым, пышным камуфляжем.
Я не спешу..., молюсь Марии,
В седой, февральской эйфории.
И тишина, врываясь в разум,
Без мира техногенной скуки,
Ма-те-ри-а-ли-зу-ет сразу
В уме, причудливые звуки.
Иду, сюжеты вспоминая,-
За что мы изгнаны из Рая?
Как хорошо быть в "глубине",
С самим собой наедине;
И вспоминать о бренных днях,-
В ионизированной зоне,
Как размышляют на Афоне,
О всех Давидовых псалмах,
Итог которых вот каков,-
Мудрее тридцати веков.
А снег идёт, как на картинке,
Душа ведёт..., устало тело;
Шестиугольные снежинки
Скользят по веткам неумело.
И рассыпаются на части,
Как от молитвы мысли-страсти,
И превращаются в добро,-
Высокой пробы серебро.
Себе частенько говорю,-
Будь чистый ты, как это поле,
Всегда учись в небесной школе,
И Бога я благодарю
За то, что он мне дверь открыл
В мир, где летают..., и без крыл...