От утренних солнечных бликов и красок
Остался лишь образ, горяч и колюч:
Студент на площадке на башне Пизанской
Стоял и смотрел на сгущение туч.
Всю Пизу накрыло тревожною тенью
Наполненных влагою мышц грозовых,
И с каждой секундой багровый оттенок
Всё более явно окрашивал их.
Туристов отнюдь не пугала погода:
Гуляли на башне, под башней, смеясь,
И делали те же стандартные фото
Мол, «выставить руки – не дать ей упасть».
Никто не заметил, что юноша странный,
В плаще, как не видя кругом ничего,
Прошёл по площадке до пункта охраны
И молча забрал со стола мегафон.
Вернулся и точно на свой пьедестал он
Взобрался на поручень толстых перил,
Взглянул на краснеющих туч одеяло,
Прокашлялся в сторону, заговорил:
«Вы, жители Пизы, туристы и гости,
Минуту внимания очень прошу!»
Студента слова беспринципно и жёстко
В себе утопил обывательский шум.
Но ветром всё дальше слова разносило:
«Меня очень скоро услышат везде:
Я есть вестник правды, пророк и мессия,
И я объявляю для всех судный день».
От молнии небо почти раскололось,
Да тучи алели у всех на глазах;
Туристы заметили странный перфоманс
Но так и не выбрали: смех или страх.
А юноша голову кверху закинул,
Развёл руки в стороны, дёрнул плечом
И вымолвил в небо окраски рубина
Негромко, но ясно: «Давайте начнём».
И точно в замедленной съёмке, в стоп-кадре,
Спустя лишь секунду студенту в ответ
С небес сорвалась странно тёплая капля
И в воздухе красный оставила след.
А следом – вторая, и дальше – всё больше:
Карминный тропический ливень – как сон;
Мгновение – воздух, одежду и кожу
Насквозь пропитали железо и соль.
Концерт женских визгов и детских рыданий,
Ругательства, драки, панический страх,
Шлепки в суматохе по лужам багряным,
Кошмарная давка при башне в дверях,
Безумие, вопли, проклятия, нервы,
Бессовестный хаос – устроил студент
С бюджетом чуть больше семнадцати евро,
Которые он заплатил за билет,
И вот, оставаясь по-прежнему чистым,
Укрытый стенами бордовых плотин,
Смотрел на бегущих по полю туристов
И вскоре остался на башне один.