У меня был жалобный друг,
Что тосковал по жизни пустой.
Нельзя было кормить его ласками с рук, он кусался;
Прямо твердил, что жизнь – чушь и отстой.
У меня был друг с пограничным расстройством,
Что не ценил никого, умоляя остаться с ним.
Так мягок и соплив был для парня, настолько раним,
Что вызывал у девушек одну лишь серую жалость. Полнейшая гадость!
Его царапины, шрамы отвратные
Кому-то казались признаком сильной души,
Что пережил он много страданий
И проливал свою кровь в полуночной тиши.
Но не видела я ничего романтичного,
А что-то душило тонкою леской.
Обычная девочка заразилась чумой
И до сих пор на руках белеют отрезки.
Первая симпатия - ужасные чувства.
Особенно, если с детства ревешь как тупая овца.
Бог – судья, это было взаимно.
Взаимная грусть и тоска без конца.
Был у меня друг, что я почти полюбила,
Но в которого влюбилась подруга моя.
Был у меня друг, к которому давно все остыло.
А как оказалось, очень не зря.
И до сих пор существует парень,
Что проблемами в социальных сетях своих светит.
На руках своих бывших парней и девушек метит. Не осталось свободного места;
Нет и шестнадцати лет, а не встретить его уже трезвым.
Грустно очень понимать,
Что люди полюбили все страдать.
Ведь какое счастье быть несчастным!
И, свалив все на судьбу, над жизнью стать невластным.