- Простите, сэр! Зачем вам пара яблок?
Всего лишь миг и вот уже они
Летели в заколоченные ставни
И разбивались в кашицу, ведь сгнили.
Мужчина же стоял и улыбался:
Очки, перчатки и пальтишко до колен,
В руках держал очередной снаряд
И запустил его, задев антенну.
Мне было видно, он безумно рад.
- Да просто так, швыряю ей взамен
Всех тех страданий, боли и насилия,
Тому, что стали мы никем -
Лишь пустотой,
Отдельной шестеренкой,
Крутящейся в часах
Из стороны в сторонку,
А на груди как будто пара кирпичей -
Такая ноша, непосильная... Поверь!
- Простите, сэр! Вы сильно так любили?
- я был готов терпеть любые фразы,
Чтоб вслушиваться в голос раз за разом
И терпеливо ждать ее ответа,
Которого могло даже не быть.
Она мой кукловод,
А я марионетка,
Или же просто друг,
Что плачется в жилетку
И рядом с ней сидит на табуретке,
Вдыхая нежный запах ее кожи,
Который любит трепетно, до дрожи.
- Простите, сэр! Но фрукты-то причём?
- Ей яблоки были милей всего на свете -
Антоновка, кандиль и сорт какой-то третий,
Выклянчивал я чувства через них.
Наивно, обреченно на провал,
Не зная, как иначе найти встречу,
Я яблоки ей приносил и в дар давал,
И так мы понемного были вместе.
Пока я тлел внутри, она их поедала,
Топтала искры чувств и тем гордилась,
Лишь изредка мне говоря: "Мой милый"...
Мне было больно, сердце колотилось,
Уж лучше б молча горло перегрызла.
- Простите, сэр! Чем кончился роман?
- А ты не видишь, яблоки все сгнили,
Я их принес, мне двери не открыли,
Захлопнуты и ставни, погляди...
Теперь нет даже встреч, совсем один,
И в окнах профиль я любимый не увижу.
Пусть знает, что я здесь, я неподвижен,
Я буду их швырять, пока она не выйдет...
Мне стыдно за себя,
Но я люблю,
Люблю ее,
А яблоки отныне ненавижу.