Шесть тысяч ног, всё вверх по Иртышу,
На кораблях те вынося невзгоды,
В Сибирь мы шли, помочь государю,
За золотом, пушниной, не смотря на годы
Мы выплывали летом, где-то до зимы,
Красивых парусов с ветров не убирали,
Но как ветра фрегаты льдинами сковали,
Так и привал устроить мы должны.
Мы жили там не бедно, не богато.
Питья хватало нам, одежды и еды.
Эх, домашнего уюта маловато,
Но знали мы об этом, как на борт взошли
И раз, когда мы тихо, мирно спали,
Татаров войско, в лагерь забрело
И в том бою мы явно уступали,
Погибло, наших, больше, чем ушло.
Бежали мы в обратном направленье,
У устья речки Омь, решенье было встать.
И тут же основали поселенье,
И лагерь «Омском» стали называть
***
Сейчас стою, смотрю на стены, кладку.
На каменные здания и мост.
И так воспоминание украдкой
Картину пред глазами заняло.
Мне вспомнилось то поле, слева Омки,
Те бастионы, что когда-то возвели.
Те крепкие красивые березки,
Что для церквушки были срублены.
Я помню те дома, тех каторжников,
Клемы, те кандалы, тот ужас и тот ад,
Когда в тюрьму везли военнопленных,
Как их били, да вроде просто так.
Я со слезами, помню, наблюдал,
Как старый Омск в руины превращали
Как дерево на камень поменяли
И как собор подарки принимал
Как пленники ходили в светлый дом,
Как все они усердно причащались,
Их сторонились, их как смерть боялись,
У них и мысли не было о том.
Что город был построен их руками,
Что город с их усилия растет,
И жаль мне тех, кто вырос с кандалами,
Ведь чувствую, что с ними он умрет.
Я помню то, с чего все начиналось,
Я помню то, зачем поплыл в Сибирь,
Да неужели так все замышлялось,
Да лучше бы остался! Не поплыл!
Я стар, и были долги годы,
Но я хотел бы честно вам сказать,
Что много я отдал бы за мгновенье,
Чтоб в будущем мой город увидать.
Останется ли та природа-чудо,
Что вдохновляла пылкие сердца
То здание останется иль это?
И надпись эта странная глупца?
Но, к сожалению, не суждено ответы
На все эти вопросы мне найти,
Но я надеюсь, лет так через триста
Он будет продолжать, расти, для нас
цвести!