В звоне цепей и в оскале острогов,
В скрипе дверей и в прикладов стуке,
Ты обреченный взываешь к Богу
И к небу угрюмому тянешь руки.
Хоть ты и знаешь: Никто не помилует! -
Но все же стоишь снова под образами.
Жизнь вспоминаешь свою молча гиблую,
И темное сердце исходит слезами.
Потом в полутьме, обожженной отчаяньем,
Когда тебе станет совсем невесело,
Под причитания ветра-печальника
Утром холодным возьмешь и повесишься.