О, туманное око горы, что внизу,
Следи неотступно за душами братьев моих,
И коль небо объято огнем и дымом,
Оставайся на страже сынов Дурина.
Если всему этому суждено погибнуть в огне, тогда мы все сгорим вместе,
Глядя, как поднимаются в ночную высь языки пламени.
Услышь зов, отец, о, будь настороже, и мы
Увидим, красно-бурые языки пламени, пылающие на горном склоне
Если нам суждено умереть этой ночью, тогда мы все умрем вместе.
Поднимем бокал вина в последний раз!
Услышь зов, отец, о, будь готов, когда мы
Взглянем, красно-бурые языки пламени, пылающие на горном склоне.
Небо обращается в пустыню.
И вот я вижу пламя в сердце горы,
Я вижу пламя, пожирающее деревья,
Я вижу пламя опустошающее души,
Я вижу пламя, кровь ветра.
И я надеюсь, что ты будешь помнить меня.
О, если мой народ встретит свой закат в битве, тогда я, без сомнений, последнюю за ним.
Заточённые в горных чертогах, мы оказались слишком близки к огню.
Услышь зов, отец, о, стойко держись, и мы Увидим, красно-бурые языки пламени, пылающие на горном склоне.
Небо обращается в пустыню.
И вот я вижу пламя в сердце горы,
Я вижу пламя, пожирающее деревья,
Я вижу пламя опустошающее души,
Я вижу пламя, кровь ветра.
И я надеюсь, что ты будешь помнить меня.
И если ночь заполыхает, я закрою глаза,
Ведь если тьма вернётся, мои братья погибнут.
Небо, падая, обрушилось на этот одинокий город,
И под тенью, укрывшей землю, я слышу крик моего народа.
И вот я вижу пламя в сердце горы,
Я вижу пламя, пожирающее деревья,
Я вижу пламя опустошающее души,
Я вижу пламя, кровь ветра.
Я вижу пламя.
Я чувствую жар на коже.
Я вижу пламя… пламя.
Я вижу красно-бурое пламя пылающее на горном склоне.