Случай на станции.
Рассказ.
Мело.
Он очнулся от сна, насчёт которого он не был до конца уверен, что это сон, и обнаружил себя в длинном помещении грязно-жёлтого цвета, полулежащим на ободранной лавке. Таких лавок здесь было десятка два. Все они были пусты.
Лавки парами уходили к дальней стене помещения, где находилась дверь с вмонтированным в неё стеклом. Из-за стекла через небольшой промежуток темноты пробивался жёлтый свет.
Равномерное постукивание, доносившееся из-под пола, постепенно привело полулежавшего на лавке к мысли, что он находится в вагоне поезда. Тем более, стены слегка покачивались.
Мысль эта была со всех сторон окружена страшной головной болью.
Чтобы успокоить боль, он прислонился горячим лбом к запотевшему окну. Легче не стало. И ни черта за тем окном он не увидел, только снег и силуэты деревьев.
Впору было подумать о том, куда идёт этот поезд, но он смотрел на капельку сконвекцировавшегося и превратившегося тем самым во влагу воздуха, стекавшую по чёрному стеклу окна, и мыслей в его голове не было. Уже не было. Боль - была.
- А вот эту не хотите? - донеслось вдруг из-за спины. Он обернулся, и, не увидев никого и ничего, кроме жёлто-пластиковой стены, почувствовал, что падает и проваливается в какие-то огни на фоне чёрного неба, гул голосов, перекличку репродукторов... Он ударился скулой о выщербленный перрон, и сознание его покинуло.
Открыв глаза, он увидел яркий свет, бьющий прямо в лицо. Снизу доносился стук.
Он встал на четвереньки.
Это было непросто, но он встал.
На четвереньки.
Вагон тряхнуло.
И тряхнуло так сильно, что стоявший на четвереньках упал на бок, а затем, по инерции, перекатился на спину, и какое-то время смотрел остановившимся взглядом в потолок.
Как же ему было плохо...
Из каких-то очередных последних сил он поднял с пола руку, зацепился ей за деревянное сиденье, и кое-как поднялся. Стал вертикально, держась за пластиковую ручку спинки и бесчуственно покачиваясь.
И вдруг что-то изменилось.
В первый миг его полуугасшее сознание пропустило этот факт мимо своих остатков, однако в следующее мгновение стоявшего будто бы ударило током. Он рывком вскинул голову и увидел то, как в глубине соседнего вагона, отделённого от этого тамбуром и железной дверью, медленно открывается дверь, и из дальнего тамбура в вагон заходит человек.
На человеке была железнодорожная форма. Это мог быть контроллёр.
Но это не был контроллёр. И это вообще не был железнодорожник. И стоящий это сразу понял, и от этой мысли ему стало страшно.
"Господи, а-а-а..." - скакали мысли в голове у человека, бегущего через пустые вагоны прочь от неумолимо приближавшегося к нему другого в железнодорожной форме, который не был железнодорожником. - "Куда же мне деться?!!!".
Во всём поезде не было ни единого пассажира. Бегущему так хотелось, чтобы был хоть кто-нибудь, чтобы упасть перед ним на колени, сказать "Пожалуйста... Не выдавайте меня..." и залезть под его лавку, чтобы т о т прошёл мимо, но - поезд был пуст.
Человек забежал в очередной тамбур, рванул железную дверь, и...
За дверью была метель.
Да, воистину, это был странный поезд. Обычно в электропоездах, как он помнил, с обоих концов локомотивы, а в этом поезде с этой стороны был конец. И никакого локомотива.
Человек какую-то минуту стоял на хреновине сцепки, держась за открытую дверь, и что-то соображал, и никак не мог сообразить. Морозный ветер трепал его волосы, в глаза ему летел снег, таявший в тёплом тамбуре.
Обернувшись, он увидел, как человек в железнодорожной форме зашёл в этот, последний вагон из предпоследнего, и медленно идёт по коридору между пустых лавок.
Скрипели колёса.
Человек взмахнул руками и прыгнул.
Удар о бетонные шпалы был силён, но ему было так страшно, что он просто не почувствовал удара, а спрыгнул с пути под откос и покатился, покатился, покатился вниз по глубокому снегу... Он барахтался в снегу, пытаясь зарыться поглубже, чтобы никто его не смог найти, а, в особенности, человек в железнодорожной форме.
Звуки поезда постепенно стихли. Наступила тишина.
Человек лежал в глубоком снегу, не шевелясь.
Постепенно он стал чувствовать, что замерзает. Но страх быть обнаруженным человеком в железнодорожной форме был сильнее страха замёрзнуть.
Так человек пролежал бесконечно долгое время. А потом он непостижимым образом обнаружил себя идущим по железнодорожному пути. И в тот момент, когда он это обнаружил, он остановился.
"Куда я иду?" - подумал он и осмотрелся. Никого и ничего, а, тем более, т о г о , рядом не было. Со всех сторон были только снег и тьма. С одной стороны пути было бескрайнее поле, с другой - лес. Впереди по ходу человека дорога делала поворот влево, в сторону леса.
"Куда мне идти?" - подумал человек. - "Я ведь даже не знаю, где это я нахожусь...".
Он сделал ещё несколько шагов вперёд, споткнулся и упал.
А, встав, услышал позади себя далёкий свисток локомотива.
Он обернулся. Никаких признаков локомотива не было. Вдалеке горел семафор. Красный.
Там, где ещё некоторое время назад, его не было.
Вздохнув, человек побрёл туда, где стоял семафор. В сущности, ему было всё равно, в какую сторону идти. Он не знал, зачем он идёт, и куда, движение просто в какой-то степени не давало ему совсем замёрзнуть.
Под закоченелыми ногами человека скрипел снег. Несмотря на то, что, согласно крайне отрицательной температуре воздуха, снегу было скрипеть не положено.
Скрип этот отдавался в голове человека, и всё нарастал. В конце концов, всё вокруг превратилось в этот проклятый скрип, и человек, стиснув от боли, зубы, схватился за виски.
"Господи-и-и..."
Идти дальше не было сил.
Скрип в голове, достигнув максимума, вдруг стих. Оглушённый тишиной, человек опустил руки, и аккуратно, дабы скрип не вернулся, поглядел вперёд.
Красный свет.
В лицо человеку смотре красный семафор. Семафор человеческого роста. Не высокий, на столбе, и не маленький, который у самых рельсов, а именно человеческого роста.
Человек сделал несколько шагов, и, обняв семафор обеими руками, прислонился к нему. А семафор горел красным.
Человек уснул.
И во сне он увидел, как он лежит глубоко под снегом, вдалеке раздаётся скрип колёс уходящего поезда, и что он как будто бы вылезает из-под снега, и над ним высокая заснеженная насыпь, и он поднимается по ней вверх, оступаясь и падая, но вот он хватается рукой за обледеневший рельс и подтягивает всё тело, и переваливается через, и лежит на бетонных шпалах, и смотрит в чёрное пустое небо... А потом будто бы он поднимается на ноги, и смотрит, и видит, как вдали небо начинает краснеть, и начинается рассвет, но небо, несмотря на восходящее Солнце, остаётся чёрным, точнее, оно уже двух цветов - чёрного и красного, и граница между этими двумя цветами резкая, без переходов, и красного становится всё больше, больше, и вот уже нет ничего вокруг, ни шпал, ни рельсов, ни снега, а есть только красный цвет... И в этом красном цвете...
Человек проснулся.
Ночь была по-прежнему чёрной, снег был исчерна-белым, а семафор сбоку от головы человека всё также горел красным.
Внезапно перед взором человека из ночной тьмы вырисовалось нечто серое. Вглядевшись, человек распознал недалеко впереди от себя стену.
Он оторвал руки от семафора, и, спотыкаясь, направился в сторону стены.
Рельсовый путь, по которому шёл человек, впереди раздваивался.
В какой-то момент он решил сойти с пути, но, переступая через рельс, поскользнулся. оказавшись на снегу, он попробовал встать, но не смог. Левую ногу что-то держало.
Присмотревшись, человек увидел, что нога угодила в стрелку. То есть, в место раздвоения пути.
Причём человек полулежал снаружи пути, а нога находилась внутри. И он её не мог выдернуть, как ни пытался.
"А если поезд? А если стрелку переведут?..".
Человек был в отчаянии.
Он не верил в существование Бога, и поминал имя Господне исключительно всуе, но тут он не выдержал:
"Господи, прошу тебя, дай мне освободиться из этой стрелки!" - мысленно взмолился человек. - "В жизни у тебя больше не попрошу ничего! Господи, прошу тебя, освободи меня из этой стрелки!..".
И, не помня себя, человек хватил кулаком по рельсу.
Что-то лязгнуло.
Он почувствовал, как сила, сжимавшая его ногу, ослабла.
Человек пошевелил ногой и вытащил её из железнодорожного капкана.
"Господи, спасибо тебе!" - подумал человек.
Стена неведомого здания была совсем рядом. Человек сделал несколько шагов в сторону от рельсов, и, ударившись голенью о какую-то железяку, свалился в снег. Руки упёрлись в пустую твердь.
"Перрон, значит... Платформа..."
Человек сел на край платформы, обхватил руками ушибленную ногу.
Посидев так неизвестно сколько, человек, порядком уже давно замёрзший, решил осмотреться. "Это, вероятно, какая-то станция..." - думал он. - "А, раз станция, тогда здесь можно остановиться до утра, и на утреннем поезде уехать. Чтобы не было так страшно".
Человек встал.
Платформа неизвестной станции представляла собой большой, полностью засыпанный снегом прямоугольник. Его меньшие стороны образовывали тёмные стены неизвестного назначения, а прямо за спиной человека, в центре одной из больших сторон, стояло, несомненно, здание вокзала. Тоже тёмное, без огней. Здание было такой себе позднесталинской формы: треугольник крыши на прямоугольнике. А в центре треугольника, как и положено, чернело круглое окно, или что там это было.
Человек поймал себя на мысли, что никогда раньше, проезжая подобные вокзальчики, не задумывался о назначении этого круглого выема, который, может, и не был окном.
Ступая по глубокому снегу, человек направился к гипотетическому входу в вокзал, чтобы посмотреть название станции, которое тут, несомненно, должно было присутствовать.
Приблизившись, он действительно обнаружил тёмно-белую табличку, висевшую как раз под чёрным кругом на крыше вокзала. Но вот что на ней было написано, человек разобрать не мог.
Он несколько раз подёргал за длинную вертикальную ручку входной двери. Толкнув её после этого, он убедился, что дверь и так, и так была закрыта.
Человек облокотился на дверь спиной и закрыл глаза. Здесь было как-то теплее. Может быть, оттого, что дверь была деревянной.
Яркий свет.
Открыв глаза, и тотчас зажмурив их от яркого света, человек увидел, что источником этого света была внезапно вспыхнувшая лампочка фонаря, вмонтированного в стену над входом.
Снег, покрывавший всё вокруг, заискрился.
Человек сделал несколько шагов от двери, и, подняв голову, прочитал название станции:
К И Ш К И
Название было выложено кирпичами полукругом над чёрной дырой без всякого стекла, а табличка, под ней висевшая, была просто пустой и белой.
- Добрый вечер!
Человек быстро обернулся, и увидел стоящего шагах в десяти от него незнакомца.
"Господи! Откуда он тут взялся?.."
На лице у незнакомца была улыбка. Причём, такой улыбки нашему человеку видеть ещё не приходилось. Было в ней что-то такое... А, в общем, обыкновенная улыбка была, весёлая и добрая.
- Рад вас приветствовать, дорогой товарищ, на нашей замечательной станции!
Незнакомец подошёл к человеку, и, сграбастав его в объятьях, отступил.
Вокруг по-прежнему была тишина.
- Вы, наверное, хотите узнать, Украина это или Россия?
Человека, который успел за эту ночь столько всего пережить, вопрос территориально-государственной принадлежности станции в данный момент интересовал меньше всего.
- Ха, так я вам скажу, - смеясь, продолжал незнакомец, - что... как бы вам сказать? С одной стороны, это, конечно, уже не Украина, а с другой - ещё не Россия. С чем вас и поздравляю!
Незнакомец прошёлся взад-вперёд к путям и обратно, и уставился на вконец оторопевшего человека.
- Теперь позвольте рассказать немного об истории нашей станции! Вы, как я понимаю, здесь впервые?
Человек молча смотрел на радостного незнакомца, не в силах вообще сдвинуться с места и пошевелиться. Просто от бессилия.
- Хотя нет. - незнакомец взмахнул в воздухе рукой. - Прежде всего, я расскажу Вам об истории происхождения названия нашей станции. Вам ведь интересно? Так вот.
Незнакомец вдруг медленно оглянулся назад, и, постояв так с полминуты, как бы что-то тихо говоря в сторону путей, повернулся обратно к человеку, и стал перед ним расхаживать из пункта А в пункт Бэ с видом преподавателя, который читает лекцию студентам, заложив руки за спину. Преподавательским же голосом он и говорил.
- Так вот. На чём это я остановился? Ах да. Название. В одну прекрасную зимнюю ночь, похожую на сегодняшнюю, но давным-давно, когда здесь никакой станции ещё не было, а был просто путь, по этому пути шёл человек. Ну, куда он шёл, откуда, зачем - история этого не сохранила, но вот то, что с другой стороны по этому же пути шёл ещё один человек... Кстати, вы, когда подходили сюда, увидели, что пути расходятся? Ведь увидели? Ну, у вас ещё нога застряла! - обратился к человеку незнакомец, остановившись. - Так, батенька, это вам показалось. Тут по-прежнему один путь всего, и не разъезд, а станция. И уж в чём там у вас нога застряла... Ну так вот. - Незнакомец продолжил расхаживать. - И этот человек первому человеку, как вы думаете, что сделал?
Человек глядел и молчал. Дрожали губы.
- Ну, исходя из названия станции?
Тишина.
- Он выпустил ему кишки! - радостно подэтожил незнакомец.
- Так у станции появилось название. А потом появилась и сама станция. Сейчас это... кхе-кхе... крупный, я бы сказал, крупнейший здешний железнодорожный узел! И, отмечу особо, каждый год в ту ночь, когда появилось название, здесь празднуют Ночь (заметьте, не День, а Ночь) станции. В округе тушатся все огни, о, как это романтично, не правда ли? - незнакомец обнял человека за плечо, - и предаются воспоминаниям о той ночи. Вот, если вы посмотрите прямо во-он туда, - незнакомец указал рукой в сторону путей, - то за путями сможете увидеть город нашей чудесной станции. Видите?
Человек посмотрел вдаль, и сначала ничего не увидел, а потом увидел далеко-далеко какую-то странную вспышку, как будто бы одновременно включились и выключились лампочки в тысячах окон.
- Вот, видите? Это они для Вас стараются. А то ведь вы, ха-ха, могли подумать, что там ничего и нету? Ошиба-аетесь!
Незнакомец заговорщицки подмигнул глазом, и, потирая руки, всё с той же широкой улыбкой отошёл на то место, где человек увидел его впервые.
- А сегодня, хочу вам сказать, той памятной ночи исполняется двести лет! - произнёс он оттуда, сделав ударение на двухстах лет.
Незнакомец медленно сделал два шага к человеку, всё так же неподвижно стоящему, и остановился на месте.
- А потому - что?
Улыбаясь, незнакомец сделал ещё три шага к человеку, и несколько мгновений просто так постоял.
Тут вдруг стало темно. Погасла лампочка фонаря, так же внезапно, как и загорелась.
- А ВОТ ЧТО!.. - проревел незнакомец у самого лица человека, и человек успел заметить, как сверкнули глаза незнакомца, возможно, отразив блеск небольшого холодного ножика.
Человек повалился на снег, попутно заливая его собственной кровью.
Незнакомец, хохоча, неистовствовал.
Через четверть часа, незнакомец, напевая какую-то песенку, вытер ножик о волосы развороченного человека, который, вдобавок ко всему, был ещё и немым, и, насвистывая этой песенки припев, встал и отправился через путь в сторону праздничного города, медленно растворяясь в не менее праздничной (а в эту ночь - даже юбилейной) тьме.
Начало сентября 2008.