Я перестал давно брать что-нибудь навырост, -
ни женщин, ни пальто, ни шляпы, ни друзей.
Глядит опять мой день в расплаканную сырость
предмартовских снегов, в румянец снегирей,
в лимончики синиц. За перебранкой галок
гоняет по двору заливистый щенок.
Такая грусть в глазах моих былых весталок,
что впору поменять очередной замок,
обрезать домофон, уехать на дежурке
куда-нибудь в края пустынных деревень,
где, отмотавши срок, осели только урки,
где телефон молчит, и вечно длится день,
где водка до сих пор ценнее всяких денег,
где фото на стене - в кладбищенский овал,
где в вазочке букет похож на старый веник,
где я когда-то жил и бабке помогал
колоть дрова, копать весною грядки,
труху осиных гнёзд сбивать из-под стрехи...
А по ночам сидел над толстою тетрадкой
и сочинял свои наивные стихи...