От рассвета до заката,
У всего своя есть мера:
Всё кончается когда то,
На планете Люцифера…
Умирает. Тем, что было,
Возрождаясь – не вернётся.
Но блуждать по дебрям мира,
В новом хаосе придётся!
Суть конечно, не изменишь –
Что себя, что дебрей этих;
Но когда уже не веришь,
Ни во что в реке столетий…
Понимаешь, что до дна ведь,
Выпит миром свет душевный:
И никак то не исправить –
В сердце лишь опустошение!
****
У всего своя есть мера:
У любви - есть, у терпения…
На планете Люцифера,
Жизней прожитых мгновения…
Умирают. Тем, что было,
Им не стать среди иного!
Но блуждать по дебрям мира,
Ты конечно, будешь снова:
Будешь, вроде бы как прежде,
Говорить о том, что вечно.
Что бы вера и надежда,
В дикой стае человечьей…
Всё же нас не покидали,
Побеждать давая силу!
Но в душе твоей, едва ли…
Что то есть, кроме могилы!
Что то, кроме всех побоищ,
Где когда то смерть ты принял…
Что то, кроме всех чудовищ…
Что уж люди… Но людьми ли,
Они стали, воплотившись,
В человеческом уж теле?
Всё проходит, изменившись…
Только вечность не изменишь!
****
И поэтому, не веря,
В то, что впрямь не возродиться,
Ухитрись, свободным зверем,
В новом хаосе родиться!
И любви ничьей не жаждя,
Как и ненависти лютой,
Просто сделаться однажды…
Неделимым с Абсолютом!
Умереть… И не вернуться,
На планету Люцифера.
Просто ветром обернуться…
Или небом… Им лишь меры –
Нет. И думаю, не будет.
Остальное – путь страдания.
Путь, который сами люди,
Ткут из нитей мироздания…