Здравствуй, друг Цезоний, Ave Roma,
Процветать тебе и восславляться!
И до погребального парома
Не спеши до срока добираться.
Будь собою в радости и в горе,
Пусть очаг твой ныне не остынет.
Славно жить в провинции у моря,
Хуже — жить в провинции с пустыней.
Потому что всё, что я имею —
Пыль от марша царственных империй.
Ныне ни о чём не сожалею,
Пусть не сожалеет и Тиберий.
Были предо мною две дороги,
Каждая вела в своё пространство:
Либо поиск истинных пророков,
Либо благо Римского гражданства.
Новый день явил мне откровенье:
Кто-то словом, кто-то делом славен,
Но где честь и мужество в забвеньи —
Человек не будет богоравен.
Потому служу, как прежде, Марсу,
Хоть рука быков колоть устала.
Благодарен иберийцу Ларсу
И сестре под алым покрывалом,
И коням своим соловой масти,
И плащу, что согревает плечи.
Я, конечно, знаю тайну счастья,
Но о том скажу при нашей встрече.
И тогда, в тени приморской виллы,
Расскажу про гностиков и магов,
Про похабство Ирода Антиппы
(Чтоб не тратить на него бумагу).
Каковы бы ни были идеи,
Под Луной всё новое — не ново:
Рим течёт в крови тем самым Словом,
Что бессильно ищут иудеи.
Вечно ходит солнце тем же кругом.
Римский дух — всегда живой и юный.
Остаюсь тебе любезным другом,
Будь здоров и счастлив.
Гаюс Юний.