Уж таял в сумерках закат
И вечер прикрывал ресницы,
В блокноте – чистые страницы,
В душе – привычная тоска.
Терялась церковь Покрова,
Как в саване, в белёсой дымке,
В резных фасадах по старинке
Родная грезилась Москва.
Слабела воля, страх и боль
Стучали нервом в каждой клетке,
Чертила безысходность метки
Крестом в окошке цветом в смоль.
И раскалялись добела
В ночи переплетенья мыслей,
А утром с потолка повисла
Змееобразная петля.
И сердце яблоком к ногам
Упало уж необратимо,
Дым папиросы сиротливой
Курился лишь, как фимиам.