Сороки

Сороки, склевавшие мякиш, елозят в снегу наугад. Посмотришь во двор и заплачешь, и всё им раздашь, чем богат. Накрошишь последнюю пищу, сам – выпьешь остатки вина и старую песню засвищешь, которой не помнит страна в посёлке за кладбищем старым, где нет ни реки, ни леска, где дизельным тянет угаром и бьют по колесам с носка, сбивая наросшую наледь, тычками, как в наглый торец, и буйствует цепкая память – какой-то бездонный ларец: в ней песен старинные строки и даты чужих годовщин, зароки, сороки, пороки и тысячи мелких причин...